Девочка из прошлого - стр. 33

Но как теперь все это разрулить, я представляю очень слабо.

Мне надо увидеть свою дочь, обнять ее, почувствовать ее тепло. Я успокоюсь, ко мне вернется способность здраво мыслить, и тогда я все обдумаю.

Обещаю.

***

Катя спит, свернувшись клубком, а я лежу рядом и вслушиваюсь в детское сопение. Я укладывала дочку спать, читала ей сказку, пока она не уснула. Теперь можно уйти к себе, но я не могу от нее оторваться. Я так люблю свою малышку, что на глаза наворачиваются слезы.

Кто-то скажет, что так нельзя, что чрезмерная родительская любовь часто превращается для ребенка в удавку. Но меня мало волнует кто и что говорит. Катя слишком мне дорога, чтобы я обращала внимание на чьи-то слова.

Моя мучительная, болезненная, разрушающая любовь к ее отцу трансформировалась в беспредельное, безмерное чувство, которое я испытываю к своему ребенку. Наверное, если бы я так сильно не любила Демида, я бы не забеременела.

Мы предохранялись, почти всегда. Я до сих пор не знаю, когда и в какой момент проскочила Катя. Но зато теперь я точно знаю, почему она выжила после своего преждевременного рождения, и кого я должна за это благодарить.

Сильные гены. Я видела это своими глазами. Если бы мне рассказали, не поверила бы. Трое детей от разных мужчин и женщин, а похожи между собой как близнецы.

Не могу не думать о том, что сказал бы Усман Айдаров, если бы увидел своих внуков. Как не могу не думать о том, на кого были бы похожи наши другие с Демидом дети. Ну, если просто предположить, что они бы были...

Глажу гладкий смуглый лобик, темные кудряшки. Смотрю, как вздрагивают длинные густые реснички моей дочки. И не могу отделаться от странного чувства.

Все эти годы она была моя. Только моя девочка. Все попытки Феликса разбудить во мне совесть, пресекались на стадии намерений. Я отдавала себе отчет, что Катя навсегда связала нас с Демидом, но сама этой связи не ощущала.

И вдруг я узнаю, что у моей девочки есть целая толпа родственников. Независимо от моего желания, независимо от моего отношения к этому факту. Они просто есть.

Когда я жила с Демидом, у них с братьями Айдаровыми была вражда, поэтому я мало ими интересовалась. Но теперь, как сказал Феликс, они наладили отношения. Особенно, как я поняла, у Демида налажены отношения с их женами. И детьми.

Феликс переслал мне фото братьев Демида. Ничего общего с Ольшанским, если не брать во внимание глаза. Глаза у Демида отцовские.

И если взрослые меня мало волнуют — особенно меня мало волнуют жены Рустама и Руслана, — то их дети в самое сердце.

Невозможно быть равнодушным к малышам, похожим на мою девочку так, будто их выпустили из одного инкубатора.

А еще Усман. Фел его тоже прислал. Иногда он бесит бесцеремонностью, с которой вторгается в мою жизнь. Но сейчас я ему благодарна.

Все время полета я провела, рассматривая эти фото. И если бы вот сейчас в эту комнату вошел Усман Айдаров и потребовал рассказать Демиду о Кате, я бы не посмела отказать.

Клянусь. Побоялась бы.

Потому что сейчас отчетливо понимаю, что он имеет на нее право. Не Демид. Усман.

Представляю, как он сводит на переносице темные густые брови, отчего его лицо кажется еще более мрачным и грозным, и говорит низким хрипловатым как у Демида голосом:

— Почему ты отняла ребенка у моего сына?