Девочка Грома - стр. 23
Сжимая, вжимая меня в себя. Уничтожая последние миллиметры пространства между нами. Внутри всколыхнулось пламя, и я протяжно и тихо застонала, выгибаясь, подаваясь навстречу мужчине. Входя в полный диссонанс с мыслями, тело стремилось сгореть в объятиях Громова.
Губы Дениса до боли впивались в мои. Язык, дразня и играя, напирал, заставляя разомкнуть и впустить его. И я сдалась. Это был не поцелуй, а бешеная схватка. Не знаю, откуда во мне взялось столько смелости, но я отвечала. Отвечала так же яростно, как он напирал. Кусала зубами его губы, царапала ногтями грудь мужчины и пропадала. Теряла себя медленно по миллиметру. Проклинала себя за слабость, но таяла в руках мужчины, как кубик льда на солнце.
Денис выдернул рубашку из моих джинсов и запустил свою горячую ладонь под нее. Положил на мой живот, заставляя вздрогнуть от прикосновения. Лаская, добрался до бюстгальтера.
О-о-о…
Пальцы сжали сосок сквозь лифчик, и нестерпимая боль желания прострелила до самой макушки. Это было ужасно пошло! По телу разлилось тепло, а в голове засигналило предупреждение об опасности.
Я же еще никогда…
И никто…
Только он. Только Громов.
– Стой… – сорвался хриплый стон. – Это не…
Что не? Неправильно? Ненормально? Совершенно аморально! У меня за дверью родители, а Громов – мой преподаватель, но я не могу. Не могу бороться. Я хочу…
– Тише… Яна моя… дурочка моя… – нежный шепот, перемежающийся с поцелуями. Каждый как нападение. Как уничтожение моей воли.
Как же я хочу…
И боюсь…
И...
Громов спустился губами по скуле на мою шею. Покусывая, посасывая и зализывая рану языком, целуя ниже, прокладывая дорожку из поцелуев, подбираясь к ключице…
Прошептал:
– Какая же ты еще мелкая, Янка…
Я замерла, балансируя на чертовой грани, зажмурилась, чувствуя, как по позвоночнику прошиб разряд тока и между ног заныло. Адски. Но это “мелкая” красным светом бьет по нервам, и я упираюсь Громову ладонями в грудь.
– Ч-что? – голос, как у прокуренной девицы.
– Мелочь, говорю, импульсивная, – шепчет Громов, упираясь лбом в мой лоб. – Ты ведь сама не понимаешь, что творишь, девочка.
– А… а ты, надо полагать, понимаешь, да?
Несмотря на пожарище возбуждения внутри, злость находит, откуда пробиться. Да такая, что я даже нахожу в себе силы сдвинуть скалу мужчину. Оттолкнуть от себя. Дерганно, дрожащими руками поправляю задранную рубашку и бросаю взгляд в зеркало. Мамочки…
Как я вообще в таком виде из туалета выйду? Глаза безумные, щеки красные, волосы во все стороны торчат, а губы… про них лучше вообще молчать!
– Кто тебе этот пацан, Яна?
Звучит требовательно. Перевожу взгляд снизу вверх на Дениса. У него видок не лучше моего, еще и рубашка расстегнута, а к ней вдобавок и ремень на брюках в петлях болтается. Это-то мы когда сделать успели?!
– Я тебе уже сказала, “кто”, – сердце трепыхается в груди, ноги как ватные.
– Не верю.
– Ваше право, Денис Игоревич.
– Денис Игоревич, значит? – зазвенела в голосе сталь.
Денис
Вытащить из петель ремень, что ли, и хорошенько ее выпороть? Тем более, он все равно уже расстегнут ловкими пальцами этой мелочи. А искушение перевоспитать свою знойную зазнобу просто невыносимое!
Мозг уже с энтузиазмом рисует картинки, как я исполосую ее попку вертлявую.
Шлепок за шлепком...
А потом зацелую.