Детка, мы прокляты - стр. 10
И каждую ночь это сальное рыло будет лапать меня своими пухлыми пальцами. И придется терпеть тошнотворные ласки.
Да я не целовалась ни разу! А теперь мои чувственные губы будет терзать этот хряк весельчак.
В итоге я так и не уснула. Тихо лежала в постели и скулила, как побитая собака.
Утром позвонила подруге, с которой училась в одном классе. После выпускного прошло пару недель, но я соскучилась по взбалмошной девчонке.
Блондинка, что выкрасила волосы в розовый цвет и ярко красилась, очень не нравилась моей чопорной и напыщенной матери. Но других подруг у меня не было.
– Привет. Я разбудила тебя? – дрожащим голосом задала вопрос.
– Нет. Я только что вернулась домой, – лениво растягивая слова, ответила Надин и громко рассмеялась.
– Где была?
– В одном потрясающем месте. Но никому, ладно? – заговорщически прошептала Надин. – Местечко секретное. Публика там не стандартная. Слыхала об уличных бандах? Таких несколько. Есть одна самая крутая. Называется "Проклятые".
– А это не опасно? – с интересом спросила, закусив губу.
– Для меня нет, – фыркнула подруга. – Я же говорю. Это клуб для особой публики. Богатеньких девочек и мальчиков туда не пускают.
Но мне прямо сейчас захотелось туда попасть и увидеть совершенно другую сторону жизни. Как говорил отец, ее паршивую изнанку. Сжимая кулаки, я приняла решение попасть туда, чего бы мне это не стоило.
– Надин. А возьми меня с собой в следующий раз, – чуть не плача попросила девушку. – Пожааааалуйста. Никто не узнает, что я представительница "золотой молодежи".
Подруга помолчала несколько минут, но потом, тихонько засмеявшись, спросила:
– Что должно произойти, чтобы Александра Янг решилась на столь отчаянный поступок?
– Приходи, расскажу!
Я снова заплакала. Надин пообещала прийти вечером и сбросила вызов.
Немного почитав любимый роман, я все-таки уснула. И приснилось мне нечто ужасное.
Стою я на белой ковровой дорожке в свадебном платье. Вокруг ни души. Нервно сжимаю в руках свадебный букет, состоящий из черных роз. Нервничаю. Ноги дрожат, и я пытаюсь не упасть. Золотые рыбки подпрыгивают в искусственном водоеме и плюются прозрачной водой.
И вдруг из-за куста выходит дикий кабан в галстуке – бабочке. Пятак начищен до блеска. Он виляет жирным задом с забавным скрюченным хвостом и говорит страшным человеческим голосом:
– Теперь ты моя, Александра!
Я бью борова букетом, но его пятак утыкается мне в бедро. Свинья жрет кружево чулок и отвратительно чавкает.
– Моя! Хр-хр! Теперь ты будешь такой, как я, – улыбнулся дикий вепрь.
– Говорящая свинья! – ору я, и просыпаюсь от того, что кто-то трясет меня за плечо.
Открываю глаза и вижу мать.
– Свинья сожрала мои чулки, – тихо всхлипнула, закрыв лицо ладонями.
– Ой, предсвадебная лихорадка. Это так мило, – сложив руки, словно для молитвы, мурчала мать.
Какая лихорадка? Что в этом милого? Вот если бы я выходила замуж по огромной любви, тогда бы это было мило. Сейчас гнусно и мерзко.
Мать протянула мне красивую коробку и, махнув рукой, вышла за дверь.
Развязав черный бантик, я достала кулинарную книгу и крест. На самом дне коробки лежала симпатичная открытка. Красивым почерком аккуратно были выведены всего два слова: "Изыди, нечисть".
Это я нечисть? Да что он себе позволяет? Свинка Пеппа в мужском обличье.