Дети Зари. Книга третья. Песнь жар-птицы - стр. 20
– Пусть папа поспит, а мы с тобой пока погуляем в зимнем саду! – бодро сказала она сыну, поправляя скособочившуюся шапочку: в коридорах особняка вечно гуляли сквозняки. – Ты ведь любишь смотреть на попугайчиков, да, Мишель?
Однако, едва спустившись на первый этаж, она столкнулась с Надин. Кузина, любившая поспать до полудня, была уже при полном параде: в элегантном брючном костюме, волосы уложены волосок к волоску, на лице лёгкий утренний макияж. Рядом стоял чемодан.
– Доброе утро! Куда это ты собралась в такую рань? – поинтересовалась Ева.
– Доброе. Да вот, вчера, уже после нашей вечеринки, обнаружила в телефоне сообщение, что запись программы переносится на сегодня, так что к обеду я должна быть дома, – скороговоркой объяснила Надин. – Хорошо, хоть увиделись – я уже думала, что придётся уехать не попрощавшись!
– Все ещё спят. Тоб и мальчики легли лишь пару часов назад…
– Ну, ты передай всем от меня привет, ладно? Всем-всем! – Надин многозначительно скосила глаза вверх и налево, где находилась комната ребят.
– Передам… Только Климу вряд ли нужен твой привет, – откровенно выразила своё мнение Ева.
Остальные члены семьи вот уже полтора года тактично молчали об их отношениях, вернее, об отсутствии каких-либо отношений, опасаясь ранить скорее Клима, чем Надин. Но кто ещё скажет правду, если не самая близкая подруга?
Надин поправила ремешок стильной сумочки, откинула со лба блестящую чёрную прядь и лишь тогда ответила:
– Думаешь, он вчера не обрадовался, увидев меня?
Ева молча покачала головой.
– Но ведь уже больше года прошло, сколько можно страдать? – в голосе Надин звучало искреннее недоумение. – Ну не подходим мы друг другу, неужели он этого не понимает?
– Понимает, – кивнула Ева, успокаивающе покачивая ребёнка: тот уже кривил губки, готовый расплакаться. – Понимает и давно уже не страдает, уверяю тебя.
– Так почему же он ведёт себя так, будто мы едва знакомы? – с вызовом спросила Надин.
– Возможно, так оно и есть: Клим знал тебя другую… Ты прости, но мне кажется, он в тебе разочаровался…
Надин не успела ничего ответить – в дверях появился Кларк.
– Такси прибыло, мадмуазель! – доложил он и, взяв чемодан, понёс его в машину.
Надин порывисто обняла двоюродную сестру вместе с племянником.
– Ладно, мне пора…
– Надин, – Ева задержала на миг её руку в своей, – ты ведь никому не расскажешь про папу?
– Нет, конечно! – фыркнула кузина. – За кого ты меня принимаешь?
– Не обижайся, – Ева легонько поцеловала её в щёку. – Я тебя люблю!
– Я тебя тоже люблю. – Надин грациозно направилась к двери, но на пороге обернулась. – И всех вас!
Ева задумчиво провожала такси взглядом, поглаживая спинку малыша, когда к ней подошёл Кларк.
– Позвольте, я покатаю Мишеля. А вы пока сможете заняться своими делами.
– Спасибо, Кларк! – Ева передала дворецкому сонного сынишку. – Я говорила вам, что вы чудо?
– Буквально вчера! – и Кларк с гордым видом унёс самого младшего Кауница в коляску.
Улыбнувшись им вслед, Ева прошла на кухню, сварила две чашки кофе так, как его веками варили в этом доме – со жжёным сахаром, специями и крупицей соли – и понесла в их с Тобом спальню. Сама она больше любила чай, причём травяной, но запах кофе был неотделим от утра в имении Кауницев, и она не стала отказываться от их маленького интимного ритуала ради собственных привычек.