Дети Силаны. Натянутая паутина. Том 2 - стр. 26

– Если бы знал, уже сказал бы. – Угорь протянул к Адольфу один из своих телескопических жезлов, подсоединенных к ранцевому генератору, и ударил разрядом тока.

– Паршивые ублюдки! – взревел Дорэ. – Вы все там подохнете! Эти подземелья станут вашей криптой! Он перережет вам глотки! Каждому! Тьма – его родная сестра, вы даже не поймете…

– Хватит брехать, пес, – приказал Грюммель.

– Твой отец был псом, паскуда! Сказать, кем была твоя матушка?!

– Хватит, – повторил он, наливаясь тихим гневом. – Довольно уже. Ты выбрал жизнь собаки, повинующейся приказам тэнкриса, предал свой вид, право гордо зваться человеком, а потому ты умрешь как пес. Но прежде с тобой поработает Штейнер, и поверь, каким бы стойким ныне ты ни был, перед смертью будешь скулить как щенок. Унесите уже этого предателя!

Мы полностью спрятались за бугристым соляным столбом, из-за которого прежде удалось осмотреться.

– Они собираются идти сюда, хозяин, наши действия?

– Убьем их. – Я аккуратно положил на пол трость, кобуру с револьвером, ножи, снял и спрятал среди соляных наростов запонки, жетон, часы.

– Всех?

– Кроме Грюммеля. Ему сломаем руки и ноги, а потом я проведу допрос с пристрастием, и посмотрим, кто в итоге будет скулить как щенок.

– А что цыгане?

– Первостепенная задача – захват Грюммеля и спасение Адольфа. Я сокращу количество солдат, их там всего сколько, полсотни? Второстепенная задача – защита пленных. По возможности не дай их убить. Действуем.

Сначала я потянулся к цыганам и наделил их апатичным спокойствием, дабы в скором будущем они не потеряли разум от ужаса. Затем началась трансформация. Чем быстрее проходил ее процесс, тем яростнее меня пожирала боль, но времени было в обрез, и я прошел сквозь маленькую мучильню, чтобы скорее восстать в иной ипостаси – огромной черной твари о восьми членистых ногах, с глазами на когтистых ладонях и пастью, полной паутины и яда. А потом я взревел и двинулся вперед, заставляя грот дрожать.

Грюммель вышел из ступора первым и стал раздавать команды – отовсюду полился огонь. Черный «хитин» моей шкуры принимал пулеметные очереди за щекотку, каменные тела врагов трещали в моих пальцах, распадались под ударами когтей; солдаты суетились вокруг, не понимая, что делать с невиданным противником. Уже не такие грозные тараканы. И все-таки они не помышляли о бегстве, как поступили бы разумные существа. Пользуясь фатализмом смертников, я выплевывал паутину, подтягивал их к себе и перекусывал пополам, впрыскивал хелицерами яд, растворявший потроха, разрывал на части, ломал и расшвыривал.

Пока все внимание было приковано ко мне, Себастина юркой ящеркой проползла по стене туда, где валялись в полуобмороке пленники, и спрыгнула на поливавших меня свинцом пулеметчиков, одного пронзила хвостом, другому снесла голову, третьего насадила на рог. Заметив это, я бросил играть с мелюзгой и, расшвыривая ее, двинулся к настоящей добыче. На защиту Грюммеля стали его элитные офицеры, Угорь ударил шаровой молнией, а Саламандра окатил волной горящего газа. Я смел их и оказался один на один со стальным пророком.

– Я буду потрошить твой мозг часами.

– Говорящее чудовище, – пробасил он, не выказывая никаких признаков страха, – любопытно. Она не предупреждала меня, что здесь водится такое. Кто ты?