Дети грядущей ночи - стр. 23
.
Молодой мужчина, лежащий на широком подиуме, застеленном пестрым персидским ковром, судорожно задышал. Бледное его лицо начало розоветь с каждым вздохом. Сергей устремился сквозь остатки сна наверх, к жизни, к привычному материальному миру. Дышал жадно, ощущая почти на вкус дурманящий воздух прохладного утра. Не веря собственному счастью, пошевелил рукой, с наслаждением осознал: жив.
Потянулся, сел, недоуменно, спросонья всматриваясь в полутемноту задымленного помещения. Сладковатый пьянящий запах ударил в ноздри, пытаясь снова увлечь в пучину кошмаров, но Сергей, стряхнув с себя остатки сна, собрал всю волю в кулак.
– Господина. ГОСПОДИНА! – писклявый голос дедушки Лю окончательно привел в чувство. Сергей расправил плечи, с наслаждением возвращаясь в свое крепкое, тренированное тело.
Вспомнил свой образ: высокий, русоволосый, с пронзительными стальными глазами, шрам от ожога с левого края лба.
– Господина, не надо куриться, – старик-китаец склонился в учтивом поклоне, словно покорно ожидая удара палкой по торчащим острым лопаткам. – Господина находить смерть. Старому Лю ни к чему неприятности. Опий плохо. Китайца – хорошо, русский опий не надо. Помрет. По-о-о-мрет!
Сергей согласно кивнул, почти с ненавистью посмотрев на остывшую, странной формы трубку, длинным чубуком уткнувшуюся в снятую обувку. Отбросил трубку в угол выстеленного коврами помещения, начал натягивать сапог. Но накатившая эйфория от радости бытия не отпускала. Скрыв эмоции, окинул сухую фигурку китайца.
Дедушка Лю засуетился, подавая Сергею кепку-восьмиклинку и серый шерстяной пиджак.
– Э-э-э-э! Молодой, красивый, Сирегей! Зачем помирать? Рано помирать, – щебетал по-птичьи китаец, выталкивая рослого парня через низенький дверной проем в один из захламленных дворов Невского проспекта.
Осенью четырнадцатого года в моду неожиданно вошли бороды. Казалось бы, давно забытые. Носили их до сей поры лишь извозчики да старики из высшего чиновничьего сословия: вот они – маячат в каждой ресторации, оккупируя благородные собрания и выплескиваясь на проспекты.
В погоне за модным помешательством каждый сопляк пытался отрастить густую растительность на лице. Рынок среагировал мгновенно, заведения сменили вывески с «Цирюльня перваго класса господина Жако и К» на «Брадобрейня «Иван Капитонов и сыновья».
В моде стало все русское: от уличных соленых огурцов и пирогов с зайчатиной, за которую выдавали несвежую курицу, до обтянутых шелками могучих крупов дам. По мнению портных, такая одежда должна вызывать чувства самого низменного толка: похоть, густо замешанную на показной русской народности в виде большой жопы и бесстыдно выпяченной груди. Чудесные превращения малого в большое достигалось благодаря ватным лифам, отчего природное увеличилось у светских дам в разы.
Псевдонародность, псевдорусскость сделали кич необходимым атрибутом светской жизни. Благодаря талантливым художникам абрамцевской школы материализовался в товарах целый выдуманный былинный мир. Перестали удивлять расшитые птицами Сирин косоворотки, которые резко полюбились золотой петербуржской молодежи, сапоги со скрипом. И мебель с аляповатым цветочным орнаментом в стиле «ля рюс».
Особы экзальтированные, стремясь выделиться в серо-зеленой массе рядовых патриотов, цепляли на лацканы френчей ленточки, а иногда и банты в цветах славного российского триколора.