Дети Галактики - стр. 20
Кстати, о котах… я кивнул на три переноски, стоявшие в углу каюты.
– Привезла на «Арго» пополнение?
– Да, как видишь. Один рыжий и два серых, в полоску. Все воспитанники «Астры». Ты уже третий, кто спрашивает о них.
Я потянулся к дверце одной из переносок.
– Можно?..
– Открывай. Только они сейчас боятся всего на свете, не вылезут…
Я отодвинул шторку. В ответ раздалось мяуканье, и пару секунд спустя в окошке появилась серая, с тёмными полосками, морда. Внешне она выглядела немного помятой и крайне недовольной.
– Это Шуша. – сказала Оля. – Он у нас самый смелый.
Я протянул коту руку. Тот осторожно понюхал, лизнул палец.
– Ну вот, контакт установлен. Жаль, угостить нечем…
– Ещё успеешь… – пообещала собеседница. У Шуши талант к попрошайничанью. Боюсь, как бы его тут не раскормили…
Кот, подтверждая её слова, тихонько мяукнул и выжидающе уставился на меня – «ну что, двуногий, зажал вкусняшку? Давай, делись, не жадничай…»
– Если вдруг останется невостребованным, могу забрать. Обещаю не раскармливать и вообще, следить за диетой.
Я, конечно, понимал всю нелепость такого предположения. За хвостатыми и ушастыми питомцами (на многих станциях кроме кошек держали ещё и собак) выстраивались очереди из желающих поселить их у себя.
– Размечтался! – Оля тряхнула головой. – Вот оклемаюсь и буду распределять, не дожидаясь, когда меня вместе с ними на кусочки разорвут!
– Что ж, не буду мешать. – я поднялся со стула. – Ты сейчас куда, принимать хозяйство? Как закончишь – приходи в кают-компанию…
– Приду. – пообещала Оля. – Кстати, у меня с собой тортик с «Гагарина» – «Ленинградский», сегодня только испекли. Это ведь ты его любишь, я не напутала?
Торт «Ленинградский» я обожал ещё с «той, прошлой жизни» и в своё время с радостью обнаружил, что кулинары «Гагарина» в точности следуют традиционному рецепту, разработанному в послевоенном 1946-м году в ленинградском кафе «Норд». Одно плохо – если открыть коробку в кают-компании, то от любимого лакомства мало что останется…
– Не напутала. Что до тортика – может, лучше оприходуем его у меня в каюте? Места достаточно – я один в двухместной, Андрей Поляков уважил по старой дружбе… Кстати, и его позовём, если время найдёт, конечно, капитаны люди занятые. Посидим, наших вспомним, юниоров – как они там?..
Серёжа пробыл на марсианской орбитальной базе «Скьяпарелли» меньше часа. Не успел он выгрузиться из лихтера, доставившего его и ещё десяток пассажиров с «Гагарина», как персональный браслет призывно запищал, требуя явиться к ближайшей панели внутристанционной связи. Женский голос из никелированной сетки сообщил, что его прямо сейчас ждут в диспетчерской для получения назначения и проездных документов; туда Серёжа и направился, волоча за собой багажную тележку. В коридоре рабочего, «безгравитационного» кольца станции, его перехватил инженер со знакомой нашивкой на комбинезоне. На нашивке по контуру была надпись «Заря», а в середине – знакомый по фильму «Москва-Кассиопея» силуэт звездолёта (анигиляционного, релятивистского, ядерного) с парой реакторных колонн с чашами фотонных отражателей.
Не успел Серёжа обрадоваться (инженер не был ему не знаком, но нашивка говорила сама за себя), как тот продемонстрировал пластиковый конверт с эмблемой станции «Скьяпарелли» – старинный телескоп на фоне стилизованного диска планеты Марс, исчерченного линиями каналов – и, не тратя времени на объяснения, двинулся в сторону пассажирского шлюза. Багажную тележку инженер волок за собой – его, Серёжи, тележку! – и пришлось плыть за ним, хватаясь за протянутые вдоль коридора канаты, гадая на ходу, как оправдываться перед диспетчером за эту невольную задержку.