Дети Доброты - стр. 45
Серый болтал и время от времени посматривал на Эри. На Николая не смотрел. Момент, когда тут вдруг громко застонал, схватившись за виски, упустил.
- А-а-а!!! – взвыл Николай.
Серафима вздрогнула и выронила плошку со снадобьем, Серый едва успел её поймать.
- Николай! Что с тобой? – Серафима и Мария бросились к мужчине.
- Голова, - с трудом выговорил тот. – Голова… болит.
- Сейчас, - засуетилась Серафима, - подожди минутку!
Мария уже насыпала в кружку какой-то порошок. Развела водой, подала Николаю:
- Вот, выпей!
Николай взял кружку. Кривясь от горечи, выпил лекарство. Недоумённо огляделся по сторонам. И вдруг спохватился:
- А… чегой-то я тут?.. А?
- Ты себя плохо почувствовал, - осторожно сказала Мария. – Помнишь, как сюда шёл?
Николай нахмурился.
- Нет. – Жалобно повторил: - Голова болит. Может, пройдёт – тогда припомню?
- А как тебя зовут, помнишь?
- Николаем, - удивился мужчина. – Ты шуткуешь, что ли?
- А жену твою как зовут? – подала голос мать Серафима.
- Натальей… Да что с вами такое?
- В загадки играют, - подал голос Джек. – Ты вот знаешь, как мою жену зовут?
- Нет, - удивился Николай.
- Вот! И я не знаю. Давай, может, до пока не вспомню, с твоей поживу?
Николай насупился. Встал со стула. Чуть покачнулся – голова у него, должно быть, кружилась, - но к Марии и Серафиме повернулся решительно.
- Пойду я. Храни вас Мать Доброты, - прижал ладонь к сердцу и вышел.
Скоро с улицы стали доноситься изумлённые возгласы.
Джек широко улыбнулся Марии.
- Ну вот, лапушка, а ты боялась! Стало быть, действует ваше зелье?.. Пойду там, скажу, чтобы в очередь строились. А то как поломятся сейчас на радостях – все склянки вам перетопчут. Идём, - махнул рукой Эри и Серому.
Они вышли во двор.
- Так, - скомандовал Джек. – Болезные, а ну, становись в очередь! – и быстро, не давая людям опомниться, с помощью Серого выстроил толпу друг за другом. – По одному – заходь!
Эри стояла в сторонке, на неё никто не обращал внимания. Страждущие, сопровождаемые женщинами, по очереди заходили в лечебницу – и появлялись на крыльце уже с осмысленным выражением лица.
- Мать Доброты исцелила, - комментировал Джек. – И наказывала: спички больше не трогать! А то в другой раз так приложит, что вовсе без мозгов останешься. Вкурил, нет?..
Выходящие мужчины смотрели на него ошалело, женщины испуганно охали и кивали, стремясь поскорее увести исцелённых.
Через час во дворе лечебницы не осталось никого.
- Всё, красавицы, - доложил вышедшим на крыльцо Марии и Серафиме Джек. – Расползлись ваши саботажники. Теперь, я считаю, можно и самим валерьянки хряпнуть – если не всю ещё вылакали. А можно и позабористее чего.
- Смилостивилась заступница, - всхлипнула Серафима. – Сжалилась, отвела беду!
- Во-во. И я о чём, - поддакнул Джек. – В этом деле, главное – валерьянку под рукой держать. А там уж Мать Доброты разрулит.
Серафима укоризненно посмотрела на него. Покачала головой и ушла.
Джек кивнул Серому и Эри, тоже призывая уходить.
- Спасибо вам, - сказала Мария.
- Нам-то за что? – удивился Джек. - Матери Доброты молись.
Мария кротко улыбнулась.
- Мать Доброты я никогда не оставлю молитвами. А вы… - она замялась.
- Что? – поторопил Джек.
- Вы ведь и сами могли обработать ожоги, - прямо глядя ему в глаза, сказала Мария, – не приходя сюда. Я принесла вам лекарство, да и свои порошки у вас есть. Ты пострадал не меньше Сергея, но об ожогах даже не вспомнил – и собрался уходить.