Десятое декабря (сборник) - стр. 22

– Что это за херня сейчас была? – сказал Роган.

Хороший вопрос, Роган, подумал я. Почему нам позволили сидеть вот так? Точно так же, как позволили сидеть Хизер и Рейчел? И тут меня осенило. Чтобы проверить мое прозрение, я стремглав бросился в Головогрудь. Абнести всегда давал ясно понять, что он не запирает дверь, чтобы показать, как он мне доверяет и не боится нас.

Догадайтесь, кого я там увидел?

– Привет, Джефф, – сказала Хизер.

– Джефф, выйди, – сказал Абнести.

– Хизер, скажи, мистер Абнести просил тебя решить, кому из нас – мне или Рогану – дать немного Жутковерти^>ТМ?

– Да, – сказала Хизер.

Она, вероятно, получила дозу ПравдоСлова^>ТМ, потому что говорила правду, несмотря на попытки Абнести испепелить ее взглядом, призывающим к молчанию.

– Ты недавно трахалась с Роганом? – сказал я. – В дополнение ко мне? И тоже влюбилась в него, как влюбилась в меня?

– Да, – сказала она.

– Хизер, я тебе серьезно говорю, – сказал Абнести. – Заткни пасть.

Хизер оглянулась в поисках затычки: на ПравдоСлове^>ТМ все воспринимается буквально.

Вернувшись к себе, я произвел подсчеты: Хизер трахалась со мной три раза. Вероятно, Хизер трахалась еще три раза и с Роганом, поскольку ради чистоты эксперимента Абнести должен был дать мне и Рогану одинаковые дозы Живитива^>ТМ.

И все же, если говорить о чистоте эксперимента, то до конца было еще далеко; насколько я знал Абнести, он всегда был поборником точной симметрии, а в данном случае это требовало, чтобы Абнести потребовал у Рейчел решить, кому дать Жутковерть^>ТМ – мне или Рогану.

После короткой паузы мои подозрения подтвердились: я оказался с Роганом в Малой лаборатории № 3!

И опять мы долго сидели молча. Он в основном почесывал меньшую крысу, а я старался смотреть на него так, чтобы он не видел.

Потом, как и в прошлый раз, по громкой раздался голос Абнести, который сказал:

– Все, ребята, спасибо.

– Дай-ка угадаю, – сказал я. – Там с тобой Рейчел.

– Джефф, если ты не перестанешь это делать, мало не покажется, – сказал Абнести.

– И она отказалась дать Жутковерть^>ТМ и мне, и Рогану? – сказал я.

– Привет, Джефф! – сказала Рейчел. – Привет, Роган!

– Роган, – сказал я. – Ты сегодня, случайно, не трахал Рейчел?

– Хорошо потрахал, – сказал Роган.

Мои мысли типа заметались. Рейчел трахалась со мной и с Роганом? Хизер трахалась со мной и с Роганом? А тот, кто кого-либо трахал, тот в него и влюблялся, а потом разлюблялся?

Что это за шизанутая такая рабочая группа?

Я что, говорю, я в свое время состоял в разных шизанутых Рабочих группах, в таких, например, в которых лактаж содержал что-то такое, отчего слушание музыки становилось особенным, а потому, когда включали какого-нибудь Шостаковича, вокруг меня словно летали настоящие летучие мыши, или такое, отчего ноги совершенно немели ниже поясницы, и все же я обнаружил, что могу простоять неподвижно пятнадцать часов подряд у липового кассового аппарата, чудесным образом обретя способность производить в уме трудные многозначные расчеты.

Но из всех моих шизанутых Рабочих групп эта была самая шизанутая.

Я не мог не спрашивать себя, что будет завтра.

Вот только пока и сегодня еще не кончилось.

Меня опять послали в Малую лабораторию № 3. Я сидел там, когда зашел этот незнакомый парень.

– Меня зовут Кит, – сказал он и поспешил ко мне, чтобы пожать руку.