Десятая жизнь - стр. 41
– Федь, что ты знаешь о фамильярах? – без предисловий спросила я прямо в лоб.
Мой вопрос стал для него очередной неожиданностью, застав врасплох.
– О фамильярах? – поморгав, удивленно переспросил он. – Да так, немногое…
Перед тем как изложить все ему известное, Федя достал из сумки нечто, смахивающее на термос, две чашки и сверток, в котором оказались сырные, изумительно пахнущие лепешки – еще тепленькие, с подтаявшим на них сливочным маслом, они так и просились в рот, только надписи «съешь меня» не хватало.
– Фе-е-дь, – протянула я. – Даже для моей эгоистичной и наглой натуры это слишком. Я ведь уже обзавелась кое-какими деньгами, с голоду не помираю, так что не обязательно приносить мне еду.
Тон лица парнишки почти сравнялся с медным цветом его вьющихся волос.
– С пустыми руками в гости не ходят, – не глядя на меня, произнес он. – Мама в меня это с детства вбивала.
Я улыбнулась и вкрадчиво уточнила:
– А мама знает, кого ты ее кулинарными шедеврами угощаешь?
Федька заалел как маков цвет – даже уши запылали! – и пробормотал нечто невнятное, что, скорее всего, можно было расценивать как отрицательный ответ. Вообще-то я редко проникаюсь к людям быстрой симпатией, но сейчас был как раз тот самый случай. Федька мне нравился и своей застенчивостью, и проявленным ко мне участием. Если еще вчера он помогал мне явно из страха, то сейчас, кажется, именно что по доброте душевной. Рыжий, со слегка смахивающим на картошину носом и россыпью веснушек, он походил на луч света и одним своим видом заставлял невольно улыбаться.
Заметив на себе мой чрезмерно пристальный взгляд, Федя покраснел еще больше и придвинул ко мне термос и лепешки. Разлив по кружкам горячий чай, я подвинулась, предлагая ему сесть рядом на матрац и, когда он, немного поколебавшись, занял предложенное место, напомнила о вопросе:
– Так что там с фамильярами?
– Ну… сейчас это явление довольно редкое, – уткнувшись взглядом в чашку, произнес Федя. – Чтобы призвать фамильяра, нужно немало сил положить и магией мощной обладать. Фамильяры спутники ведьм обычно. Раньше вроде как у них помощники сильные были, а теперь измельчали… летучие мыши там всякие, кошки, лягушки иногда.
Ну, спасибо! Это меня что, к жабам, да обычным кошкам приравняли?
Тут же вспомнилось, что у госпожи Ериши в доме тоже обитала кошка. Интересно, просто домашний питомец или фамильяр?
– Вот ты говоришь – у ведьм, – задумчиво протянула я. – А у темных магов фамильяры бывают?
– Бывают, – подтвердил Федя. – Только еще реже. Раньше… – он запнулся, бросил на меня быстрый взгляд и продолжил: – Раньше ими ликой становились. У вас… у ликой в смысле прав тогда практически никаких не было. Ликой скрывались, и на тех, кого отлавливали, надевали специальные магические ошейники. Кого потом на работы отправляли, а кого продавали желающим темным магам. У обычных магов сил на создание привязки попросту не хватало, поэтому ликой-фамильярами обзаводились только темные, да и то далеко не все.
Эта история, которую я не так давно слышала от Лафотьера, снова возродила в душе жгучую злость и обиду. По всему выходит, что в те времена я тоже жила, и отсутствие воспоминаний ничего не меняет! Что если меня тоже когда-то отлавливали, отправляли на работы и продавали? Что я вообще знаю о себе той – прежней, прожившей не одну сотню лет? Какую боль мне довелось испытать, какие тяготы пережить? Может, мой давний скверный характер, чрезмерный эгоизм и нелюбовь к окружающим – это не порок, а закономерно появившаяся защитная реакция?