Десятая жизнь - стр. 23

– Слушай, – обратилась я к своему спутнику. – Я, конечно, понимаю, что в прошлой жизни была не ангелом. Но почему от меня шарахаются даже малолетки? Они же меня знать, не знают! У вас здесь что, ликой в принципе не жалуют?

Зерр дернулся и, с испугом на меня покосившись, уточнил:

– Вы это мне?

– Нет, вон той пробегающей мимо лошади! – съязвила я. – Да прекрати ты так трястись, не съем я тебя! Хотя и голодная.

 Вот странно, а я ведь и вправду снова голодна. Не так зверски, чтобы наброситься на ненавистную редиску, но все же.

– Ликой весь простой люд опасается, – осторожно кивнув, подтвердил недоросль. – Вас контролировать невозможно. Вы хитрые, изворотливые, обидишь при одной жизни – вернетесь и отомстите в другой. Магия в вас есть, опять же, никогда не знаешь, как она себя проявит.

На меня снова опасливо покосились, проверяя, не рассердили ли меня такие слова.

– Ты продолжай-продолжай, – подбодрила я.

– К черным ликой отношение особое. Считается, что вы… – он запнулся и скомкано закончил: – Что вы к тому же несчастья приносите.

Теперь я как никогда сочувствовала бедному черному коту, которому, согласно знаменитой песне, вечно не везет.   

 – Это же расизм! – возмутившись, фыркнула я. И, немного помолчав, спросила: – А ликой обладают только кошачьими ушами и хвостом? Или есть, например, с собачьими?

Недоросль споткнулся.

– Ликой – кошки, – его страх вытеснило удивление. – Простите… а вы правда ничего-ничего не помните?

Я неопределенно пожала плечами. С одной стороны мне требовалась информация, а с другой – не хотелось расписываться в своей полнейшей неосведомленности.

– Простите, госпожа Акира, – расценив мое молчание как неудовольствие его вопросом, проговорил парнишка.

– Маргарита, – машинально поправила я. – Или Марго. Или Рита, если мы с тобой подружимся.

Зерр споткнулся вторично. Кажется, сама мысль о том, что можно завести дружбу с ликой не укладывалась у него в голове. И кто ж его такого пугливого на службу-то взял?

– Тебя самого-то как зовут? – поинтересовалась я, озираясь по сторонам и осматривая местные достопримечательности.

– Феорд, – запоздало представился он.

–  Феорд… – задумчиво протянула я. – Можно звать Федей? Или тоже подождем, пока нас свяжут узы дружбы?

Я шутила, а недоросль испугался по-настоящему и поспешно закивал, выражая согласие и на Федю, и на Васю, и хоть на кота лысого.

  Некоторое время мы шли в молчании, поскольку меня увлекло рассматривание города. Морегорье оказалось местом красивым, колоритным и каким-то по-особенному уютным. Здесь пахло южным ветром и морем, смолистым деревом и цветущими деревьями. Все здания были аккуратными, выдержанными в едином стиле, вдоль тротуаров тянулись симпатичные клумбы, кое-где виднелись небольшие летние базарчики, какие обычно бывают в курортных городах. В палатках торговали деревянными бусами, разделочными досками и платками, разнообразными предметами декора и всякой мелочью, вроде собственноручно изготовленных брелоков. Встречались и магазины, и кофейни, из которых тянулся умопомрачительный запах кофе – с горчинкой и легкими пряными нотками. На некоторых улицах меж зданиями просматривались горы, которые обступали город с двух сторон.

Если утром я замерзала, то сейчас было даже жарковато. Мощенные камнем дороги нагрелись, что я сполна ощущала босыми ногами. Надо бы обувью обзавестись… и чем скорее, тем лучше. А еще – найти хоть какой-нибудь источник дохода.