Деревенская знахарка и заезжий маг - стр. 38

— Там порча, похоже, на смерть… — начала было объяснять я.

И не договорила: меня внезапно потянули за руку, буквально вытащив из комнаты. Затем чернокнижник заскочил туда сам и захлопнул перед моим носом дверь.

Так… И что это было?

Обдумать случившееся я не успела: за дверью раздался шум непонятного происхождения, потом громыхнул гром, раздался треск молнии. А затем… Все стихло.

Я даже напряглась. Так и хотелось подойти к двери, постучать, спросить, живы ли там, в комнате. Но Гришка утверждал, что опасно прерывать заклинание, которое проговаривается другим магом. А так как я понятия не имела, закончил ли чернокнижник работу, то и стояла молча.

Но дверь сама распахнулась, упомянутый мной чернокнижник появился на пороге взлохмаченный, злой, со сверкавшими как фонарь глазами.

Ни слова не говоря, он широким шагом вышел из комнаты. Проводив его задумчивым взглядом, я заглянула внутрь — убедиться, что ЕлизаветПална еще не появилась в обители Темной Леди.

Барыня действительно лежала на кровати, живая и, судя по внешнему виду, явно здоровая. По крайней мере, выглядела она лучше, чем когда ее осматривала я.

24. Глава 24

— Мариночка, — заохала ЕлизаветПална, едва я переступила порог ее спальни, — этот ирод точно убить меня хотел! Да только боги на моей стороне! Как шарахнули его молнией! Аж волосы дыбом встали!

Эм… Откат? Это какая сволочь не побоялась гнева богов и поставила сильный откат для каждого, кто попытается снять наложенное проклятие? Теперь понятен как минимум странный внешний вид чернокнижника. И я искренне не завидую тому придурку, который попытался убить барыню. Могу спорить на свое звание знахарки, что чернокнижник уже понял, кто это, и пошел брать идиота с поличным.

— Главное, что вам стало легче, ЕлизаветПална, — улыбнулась я как можно мягче, помня, что с барыней надо только сюсюкать. — Не беспокойтесь, лечитесь. А я завтра к вам загляну, проверю, все ли у вас в порядке.

Выслушав уйму незаслуженных благодарностей и вдоволь наулыбавшись, я при первом же удобном случае сбежала из комнаты.

Чернокнижника рядом не наблюдалось, тащиться по жаре до деревни не хотелось. Так что я воспользовалась своим порталом и через несколько секунд, довольная жизнью, уже сидела на лавке и пила холодный квас. Вкусный и бодрящий, он быстро тек по пищеводу, остужая перегретое тело и приводя в порядок плавившийся по жаре мозг.

— Гриш, а где все? — в доме было непривычно тихо.

Я уже заранее готовилась к неприятностям. Эти малолетние заразы не могут себя вести спокойно. А значит, раз тишина, значит, жди очередную каверзу.

— Дети в деревне, — ответил ворчливым тоном Гришка, — чернокнижник твой шастает где-то.

— Почему он мой? — не поняла я.

— Ну не мой же, — выдал совсем нелогично Гришка и вернулся к печке, на которой готовился борщ и тушилось мясо с грибами.

Я мало что поняла из этого странного недообъяснения и уже собиралась сбежать в свою комнату, залечь на мягкую пуховую перину и как следует отдохнуть, когда за распахнутым настежь окном послышались крики.

— Ни днем ни ночью покоя нет, — недовольно выдала я, зевнула, поднялась с лавки и неохотно потопала к двери — смотреть, кому там жить надоело.

На улице, прямо между домами, разгорелась натуральная битва. Неугомонная троица — мои братья и сестра — отстреливалась ярко-красными молниями от активно напиравших на них местных детей. Те были чем-то недовольны, расстроены, обозлены. В общем, троице тут оказались явно не рады. Пока что обходилось криками и странными обвинениями. Но вот кто-то из местных, мальчишка лет пяти-шести, не старше, нагнулся и поднял с земли камень…