Деревенская знахарка и заезжий маг - стр. 35

Один из них, Борька, староста, решившись, вылез из высоких лопухов.

— Матушка ведьма? — робко позвал он.

Я ухмыльнулась. Нет, в шорохе виновата не «матушка ведьма». Хотя, конечно, народ все спишет исключительно на мои проделки.

— Я. Борька, тебе жить надоело, что ты в лопухах отсиживаешься? А если бы я молниями туда для проверки забабахала?

Борька посерел.

— Так я… Это… Того… Матушка ведьма, а крылья…

— Какие крылья? — не поняла я.

Борька невоспитанно указал пальцем на одну из собак, крутившуюся неподалеку вокруг своей оси и пытавшуюся остервенело сорвать с себя «обнову».

— Подарок богов, — авторитетно заявила я. — Собаки с такими крыльями приносят богатство в дом.

Глаза Борьки алчно блеснули. А я поняла, что совсем скоро бездомных собак в деревне не останется. Ну, почти не останется.

22. Глава 22

Крестьяне бросились активно ловить перепуганных собак, а я повернулась к Степану.

— Ты как?

— Нормально, — спокойно пожал он плечами. — Почти зажило. Они всегда кусаются?

— Собаки? Нет. Только когда чувствуют угрозу.

— Странно. Их совершенно не смущает моя божественная сила.

Я сдержала так и норовивший вырваться смешок. Еще до конца не вырос, а пытается вести себя и рассуждать по-взрослому.

И я повернулась к мелким, продолжавшим с любопытством осматриваться.

— Пошли. Минут через десять дойдем до дома. Там — квас, тень, пирожки, сметана. И наглый кот.

Набор «плюшек» впечатлил всех, кроме чернокнижника. Тот скептически на меня посмотрел, но промолчал. Я не стала уточнять, что именно ему не понравилось. Захочет — скажет.

До дома мы дошли без приключений, что в нынешнее время уже было событием. На крыльце нас встречал Васька, голодный, недовольный жизнью, раздраженно сверкавший глазами.

— Ой, котик, — восхищенно протянули на два голоса мелкие.

Васька мгновенно напрягся, заранее предчувствуя крупные неприятности для себя любимого.

— Отбой, — подала я голос. — Это свой. Его мучить нельзя.

— Мы не мучить, — надула губы обиженная Света, — мы просто погладить.

— В деревне и другие коты есть. Их гладьте, сколько хотите, — хмыкнула я, добавив про себя6 «Можете хоть придушить». — А этот — нервный, злой, с большими когтями. Он и поцарапать может.

И, обойдя кота, перешагнула порог.

— Гриша, покажись. У нас новые жильцы, — позвала я, зайдя в горницу.

Несколько секунд ничего не происходило, затем из подпространства показался Гришка, сонный, взлохмаченный, угрюмый.

За моей спиной раздался слаженный вздох. Кот был забыт. У мелких появился новый предмет для воздыханий.

Я достала из кармана амулет, отданный бабушкой, показала его Гришке.

— Дом надо увеличить. Намного. Нас тут теперь много народа жить будет.

«Нашлись тут нахлебники на мою голову», — прочитала я во взгляде Гришки.

— На стол положи, — буркнул он.

Едва амулет оказался на столе, Гришка подошел, протянул руку и что-то зашептал. Несколько секунд, во время которых ничего не происходило, а затем Гришка убрал руку и скомандовал:

— Забирай. Готово.

Амулет отправился назад, а дети — с воплями восторга — в дом, исследовать новые комнаты. Мне это исследование прямо сейчас не было нужно. Я уселась на лавку и попросила:

— Гриш, а Гриш. Сделай чая?

Гришка угрюмо зыркнул на меня, как бы спрашивая, чем я занималась у Темной Леди и ела ли вообще там, если тут сразу есть захотела, но к печи пошел, пусть и неохотно. Чернокнижник проводил его внимательным, цепким взглядом, затем уселся на лавку рядом и невинным тоном поинтересовался: