Деревенская сюита - стр. 14
– Любовь Павловна меня кличут. А для тебя я – баба Люба. Господи, я как увидела тебя поближе, сердце так и ворохнулось. Глаза-то, глаза – с Юркиными один в один! Я такого раскраса темно-синего, блескучего ни у кого больше не видела. Только у Юрки, отца твоего, да у тебя еще! – От волнения лицо и шея бабы Любы покрылись красными пятнами, на лбу выступила испарина. Немного помолчав, она продолжила: – Дом-то этот Клавдии, тетки Юркиной, соседки моей, подружки задушевной. Одиноко Клавдия жила, замуж не выходила. Юрку она очень любила, да вот только разбился он… Она тебе дом-то и отписала… Людмила, мама твоя, приезжала, когда Клавдия документы оформляла. Давно это было.
Старая женщина в очередной раз вздохнула.
Сумерки сгущались, от земли потянуло холодной сыростью. Сонечка сидела на скамейке и ласково что-то шептала котенку на ушко, но чувствовалось, что она устала.
Катя решилась.
– Баба Люба, пожалуйста, откройте нам дом. Надо занести вещи. Да, и койку нужно принести с дороги! – внезапно вспомнила она. – Вы поможете мне принести ее?
Старая женщина смотрела на нее странным взглядом.
– Сонечке спать пора! Сейчас мы с ней чайник вскипятим, я кашу ей в коробке готовую захватила, – тараторила Катя. – А уж утром…
Баба Люба тяжело поднялась со скамьи.
– Дом я вам открою, не переживай. А дальше что? – пожилая женщина пожевала сухими губами и продолжила. – Там несколько лет никто не жил. Газ и свет отключили, да и в избе не мыто, не убрано. Что ты там делать с дитем сейчас собралась?
– А вода-то есть в доме?
– Только в колонке у соседнего дома. На нашей улице в домах воды ни у кого нет.
Такого Катя не ждала!
– Что же теперь делать? – у нее закружилась голова, и пришлось судорожно вцепиться в ограждение.
– Ты, милок, не раскисай, – словно сквозь вату донесся до нее голос бабы Любы. – Чай, не помер никто – все уладим! Свет и газ снова подключим! Отрывайся от изгороди, за койкой пойдем. Все затащим ко мне. У меня пока поживете! Хоть и не ждала я никого, а деваться некуда. Чует мое сердце, не от сладкой жизни ты в нашу глухомань явилась! Да и перед Клавдией, если что, ответ держать придется.
Пожилая женщина заспешила к дороге, а Катя уныло потянулась следом
Койку они дотащили. Это отняло у Кати последние силы.
Ее сознание затуманилось, предоставив измученному организму действовать на автомате.
Она смутно помнила новизну запаха деревенского дома бабы Любы, мытье Сонечки в глубоком пластмассовом тазу, отчаянные попытки гигиенических процедур возле рукомойника в закутке кухни за ситцевой занавеской, как ужаснулась своему отражению в небольшом мутном зеркале над умывальником. С растрепанными волосами, наливающейся предательской краснотой скулой на абсолютно белом лице. Зудящие красные опухшие кисти. Вздувшуюся царапину на запястье.
Только одно воспоминание ярким пятном выплывало из сумеречных закутков памяти – поздний ужин, поданный перед сном бабой Любой. Теплая манная каша с мягким белым хлебом и горячий душистый сладкий чай в эмалированных кружках показались Кате самой изысканной едой на свете!
Она не помнила, как нырнула в глубокий омут спасительного сна.
Катя внезапно проснулась. Обожженные крапивой руки отчаянно чесались. Она не знала, который час. Смартфон стоял на зарядке. Комнату заливал струящийся лунный свет, тишина ночи уютно обволакивала.