Деревенская история - стр. 11
– Ой, мамочки! – подпрыгнула от неожиданности Ирина Николаевна. – Здравствуйте!
– А вы, стало быть, новый жилец? – улыбаясь, спросил Николай Степанович.
– Да, – ответила учитель. Ей не очень хотелось общаться с данным субъектом. Она была поражена его бестактностью, но прервать диалог не могла из-за слишком правильного воспитания.
– Хороший дом, – сказал Берестов, расстегнув верхнюю пуговицу на телогрейке. – Здесь раньше бабка Тоня жила. Померла, правда. Долго мучилась, а смерть-то всё к ней не приходила. Помнится, пёс у Иваныча завыл ночью, я тут же и подумал, что преставилась бабка. Ну слава богу, как говорится, отмучилась, – с этими словами Николай Степанович перекрестился.
– Слышь, дед, – подала с заднего сиденья голос Штольц, не в силах слушать больше этот набор слов, – тебе чего надо?
Берестов только сейчас заметил, что в машине находится ещё один человек. Он вновь широко и нелепо улыбнулся.
– Да вот познакомиться хотел. Стало быть, соседи будем. Деревня-то небольшая, мы тут все друг друга знаем. Меня вот Николай Степанович зовут.
– Ирина Николаевна.
Штольц демонстративно промолчала.
Николай Степанович постоял ещё несколько секунд, а потом, поняв, что разговор закончился, отвесил полупоклон, развернулся и пошёл по своим делам.
– Странный какой-то, – произнесла тихо Побелкина.
– Ага, больной, – констатировала Нина Михайловна.
– С чего ты взяла?
– Вон в телогрейке в такую жару ходит и не потеет.
– Да, это не нормально. И как думаешь, чем он болен?
– Да ничего серьёзного, просто идиот.
Берестов, который успел отойти от машины метров на пять, внезапно развернулся и вновь зашагал к женщинам.
– Я извиняюсь, – произнёс он, подойдя, – но мне кажется, вы в забор врезались.
– Да ты что! – выпучив глаза, наигранно произнесла Нина Михайловна. – И как ты это понял?
– Ну как же, видно же, – ответил Николай Степанович. Он вдруг почувствовал какую-то неловкость в разговоре. – Может, помочь чем?
– Помоги. Помолись за нас.
– Я дико извиняюсь за свою подругу, – встряла в диалог Ирина Николаевна. – Спасибо за предложенную помощь, но мы справимся сами.
Берестов снова улыбнулся и зашагал прочь.
– Ты чего такая злая? – обратилась к ней с претензиями учитель.
– Я злая? Да я сама доброта!
– Ты же людей ненавидишь?
– Я? Да я их обожаю. Особенно после смены в поликлинике, когда примешь человек пятьдесят, выслушаешь все их жалобы, прям потом под вечер каждого встречного расцеловать от избытка любви хочется.
– Но ты же уже не работаешь?
– Но память-то во мне жива!
– Это называется профдеформация, – произнесла Ирина Николаевна.
– Хватит умничать, пойдём уже заселяться, – сказала Штольц.
Побелкина завела машину и отъехала на два метра от забора. Затем вышла из неё и помогла выбраться подруге. Женщины обошли автомобиль и осмотрели задний бампер. На нём красовалась внушительная трещина.
– Фигня, – сказала Нина Михайловна, – скотчем заклеим, и как новенькая будет.
– Ну да, – тяжело вздохнула учитель.
Следующие два часа женщины были заняты тем, что перетаскали вещи в дом, вымыли окошки, полы и заварили ароматный чай. Уютно расположившись на небольшой кухоньке, Штольц и Ирина Николаевна пили чай с печеньями. За окном на улице заметно потемнело, небо заволокло тучами, и в деревне наступила тишина. Совсем близко сверкнула молния. Спустя пару секунд раздался раскат грома такой силы, что стёкла в окошках зазвенели. Женщины от неожиданности подпрыгнули. Сразу и без предупреждения на деревню обрушился ливень. Стремительные капли дождя прибивали летнюю пыль, громко стучали по крыше, скользили по стёклам окон.