Деревенская история 2 - стр. 9
– Ира!
– Витя!
– А ты чего тут делаешь? В смысле, чего так поздно?
– Так я днём ещё выехала, но пробки на трассе. Вот только недавно и приехала. А ты что, меня не ждал?
– Ждал, конечно, но ты могла бы предупредить, позвонить.
– Я звонила, но у тебя телефон был недоступен.
– Ну да, – виновато ответил дед Витя, – он разрядился.
– А зарядить забыл?
– Забыл. А с Николаем Степановичем что? – кинув взгляд на Берестова, спросил Ионов.
– Так я приехала, в доме никого, – начала сбивчиво рассказывать Побелкина, – вижу, из сарая кто-то выходит, пригляделась, не ты. И тут у меня всё сложилось в голове: в дом проникли воры, а тебя связали и спрятали.
– Неправильный вывод. И что дальше?
– А дальше я подошла сзади и ударила его.
– И чем же?
– Книгами. Четыре тома «Войны и мира».
– Ну, значит живой должен быть, классика всё-таки.
Виктор Иванович наклонился над Берестовым и принялся лупить его по щекам.
– Степаныч, Степаныч, ты живой?
Берестов открыл один глаз и удивлённо спросил:
– Виктор Иванович, а ты как выбрался?
– Молчи, дурак, – тихо прошипел дед Витя.
Побелкина и Ионов помогли встать на ноги Николаю Степановичу.
– Как вы себя чувствуете? – поинтересовалась Ирина Николаевна.
– Нормально, только колено болит.
– Я его по колену не била, – как бы оправдываясь, произнесла Побелкина.
– Тебя до дома проводить? – спросил дед Витя.
– Да нет, сам дойду. Чем это, кстати, меня?
– Книгами. Раз читать не хочешь, решили тебе через голову вдалбливать, – пошутил дед Витя.
– Вы уж извините меня, Николай Степанович, я просто вас с вором перепутала, – начала извиняться Ирина Николаевна.
– Да ничего, он крепкий, ему даже полезно, – сказал Ионов. – Ладно, иди, Степаныч, домой, завтра поговорим.
Берестов улыбнулся и, прихрамывая, зашагал в сторону выхода.
– А чего это вы тут ночью делали? – вдруг поинтересовалась Побелкина.
– Чего-чего, по бабам ходили, – буркнул дед Витя и пошёл в дом.
***
Утро хмурилось. Дед Витя сидел с кружкой чая и молча наблюдал, как ветер гоняет за окном осеннюю листву. Ирина Николаевна варила борщ на электрической плитке.
– И все же, что это у вас с Николаем Степановичем за игрища ночные были?
– Я же говорю, по бабам ходили, – ответил Ионов, пряча глаза.
– Не верю.
– Ну почему же, – приосанился Виктор Иванович, – ты же знаешь, я ого-го.
– Да потому, что тут кроме Галины и Валентины и женщин-то больше нет.
– А как же Зинаида Степановна?
– Так ей же восемьдесят три?
– Ну и что. Может, мне нравятся женщины постарше? А что, я вот по телевизору видел, сейчас у звёзд это модно.
– Это плохая мода, Витя. Ну а если серьёзно, что за ночные похождения?
– Да рыбалку ночную хотели с Берестовым устроить, но, как видишь, не срослось, – соврал Ионов.
– Надо бы Николая Степановича навестить, спросить, как там у него самочувствие, – сказал Побелкина, мешая ложкой содержимое кастрюли.
– Да что его деревянной башке будет!
– И всё же.
– Ладно, сейчас схожу.
Ионов встал из-за стола и, открыв дверь, вышел в сенцы.
– Шапку надень, – крикнула ему вслед Ирина Николаевна, – там сегодня ветрено.
Дед Витя вышел во двор. Небо было хмурое, вокруг всё было серое – в общем, жестокая и беспощадная современная осень, куда ни кинь взгляд. Ионов повернул голову в сторону сидящей возле будки собаки:
– Ну что, Туз, скучно?
Пёс наклонил влево морду и тихо заскулил.