Деревенская история 2 - стр. 10
– Не переживай, Туз, скоро выпадет снег, заметёт тут нас с тобой как обычно по самую шею, веселее сразу станет.
Собаку такая перспектива не очень обрадовала. Тузик всё не оставлял попытки намекнуть хозяину на дырявую крышу в будке. Он посмотрел умными глазами на Ионова и громко гавкнул два раза.
– Да не лай ты, – махнул на него рукой Виктор Иванович.
Сегодня с реки дул холодный ветер, и Ионов поглубже закутался в куртку. Необходимо было навестить Берестова, поговорить о вчерашней ночи. Решив не откладывать это дело в долгий ящик, дед Витя быстрым шагом пересёк двор и скользнул за калитку.
Вообще Виктор Иванович не любил быструю ходьбу, предпочитая передвигаться медленно и степенно. Но сегодня погода не располагала к променаду, поэтому пришлось изменить своим привычкам.
Споро добравшись до дома Берестовых, дед Витя вошёл во двор и коротко постучал в дверь костяшками пальцев. Тишина. Никто не торопился открывать. Ионов постучал вновь, но уже более требовательно и кулаком. Наконец, за дверью раздались шаги, послышался звук отпирания замка, и в проёме показалась Галина.
– Чего это вы заперлись, деньги считаете? – буркнул Ионов, глядя на женщину.
– Да какие там деньги, – ответила Берестова.
– А Степаныч где? – поинтересовался Ионов.
– Захворал что-то. Лежит, пошевелиться боится, – ответила Галина каким-то странным тоном.
Только сейчас дед Витя заметил, что женщина чем-то взволнована. Лицо её было бледное, глаза бегали, а на лбу собралось несколько задумчивых морщин.
– Галя, у вас что-то случилось? – спросил Ионов, посмотрев ей в глаза.
– Даже и не знаю, как сказать, – ответила женщина.
– Ну, говори уж как есть.
Берестова огляделась по сторонам и махнула рукой, призывая войти в дом. Ионов вошёл в сенцы и прикрыл за собой дверь.
– Ну, говори же.
– Мне кажется, Коля того, – тихо произнесла она.
– Чего того? Умер, что ли?
– Да ты что, тьфу-тьфу-тьфу. Того – в смысле, из этих.
– Из каких этих? Ты можешь понятнее изъясняться?
– Мне кажется, Коля трансвестит, – выпалила женщина и густо покраснела.
У деда Вити тут же пересохло во рту, он как-то неловко кашлянул и осипшим голосом произнёс:
– Кто? Трансвестит?
– Да-да, – кивнула Галина подтверждающе.
– Подожди, а ты с чего это взяла?
– Я у него в кармане колготки свои нашла. Точнее, половину колготок. Одну колготину. Чулки, наверно, хотел сделать, зараза.
– Галя, ты больше телевизор не смотри. Это ж надо такое удумать про мужа родного. У тебя что, других вариантов в голове больше не возникло?
– А что, – начала оправдываться Галина, – зачем они ему, скажи? Не на голову же он их надевал. Я как раз в передаче в одной видела, что мужик к этому возрасту с ума сходит. Вот и прут наружу извращения всякие.
– Эх, Галя, Галя, – произнёс дед Витя, не найдя сразу даже что и сказать на её доводы.
– Или я ошибаюсь? Думаешь, любовницу завёл, и это для неё? – интерпретировала по-своему слова деда Вити Галина.
– Стой, остановись, – прикрикнул на неё Виктор Иванович, – понавыдумывала тут. Я сам с ним поговорю и всё выясню.
– Поговори, Виктор Иванович, поговори, – тут же залебезила женщина.
– Где он?
– Так в спальне лежит.
Дед Витя снял сапоги и прошёл вглубь дома. Миновав кухню, вошёл в спальню. На большой кровати распластался накрытый одеялом до самого подбородка Николай Степанович. На лбу его лежало мокрое полотенце, а лицо выражало неимоверное страдание. Он то ли спал, то ли просто лежал с закрытыми глазами.