Депортация - стр. 14
– Ещё бы! – голос Аспидона звучал, словно хор из десятков голосов. – Но давайте не будем тянуть время.
– Начнём с вопроса, который задаёт себе каждый европеец, – сказал ведущий. – Нам интересно именно ваше мнение – не узкого специалиста, а человека независимого. Причина аварии – в чём она? Дефект конструкции реактора? Ошибка оператора? Неизвестные науке факторы? Что-то ещё?
– Да что вы, – в симфонический голос вплетались хрипотца и едва слышная детская нотка, – какая ошибка? Надёжнейший российский реактор, опытнейший шведский персонал.
– Тогда что же?
– Международный заговор. Диверсия. Точнее, провокация.
– Провокация?
– Против России, – Аспидон кивнул. – Да, с целью опорочить российских рабочих, инженеров и учёных. И тем самым остановить развитие нашей страны.
– Допустим, вы правы. Но почему – именно в Швеции? А, скажем, не в самой России? Не в другой европейской стране, не в Китае и не в Индии? На Востоке ведь тоже много станций с такими реакторами?
Аспидон не мог устоять на месте: шаг вперёд-назад, влево-вправо.
– Не всё сразу. А что, если Рингхальс – лишь первое звено в цепи провокаций?
– Вы утверждаете, что это заговор. Но кто же тогда?.. Ведь не сами же европейцы…
– А вы подумайте, кому это выгодно?
– Ну, хорошо, – протянул ведущий. – Наших зрителей интересует и другой вопрос. Ради чего ваша партия принимает столь активное участие в опасных работах?
Аспидон, сунув руку в нагрудный карман, извлёк вишнёвую расчёску. Дунув на неё, короткими движениями трижды прошёлся по чёрной шевелюре.
– Ради чего?
Картинно изогнув бровь, спрятал расчёску обратно.
– Да просто – не перевелись ещё настоящие герои. Кто думает не только о своей шкуре. Вот! – Аспидон взмахнул рукой в сторону координатора. – Наш Ричи набрал десять – целых десять! – зиверт. Он не мечтает о богатстве. Ричи вовсе не рассчитывает на бессмертие. И бескорыстно рвётся в бой с безжалостной радиацией.
Аспидон пружинисто вышагивал по сцене. В могучей фигуре не было атлетической красоты, скорее – уродство питона, заглотившего крупную добычу.
– И ещё о Европе, – продолжил он. – Среди европейцев много, бесстыдно много бессмертных. У этих счастливчиков изменяется сознание, они ощущают себя полубогами. А простых смертных считают недочеловеками. Хотя вслух об этом и не говорят…
Аспидон замолчал – и вдруг рассмеялся.
– Не смогли! – выдавил он. – Не сумела Европа-матушка воспитать настоящих мужчин. Пришлось караул кричать, иноземцев призывать.
Он вернулся на место за столиком.
– Во загвоздил! – вставил Мишаня. – В самую точку.
Я слушал вполуха, больше наблюдая. Да, речь Аспидона отличалась мощной логикой. Говорил он правильно, и всё бы ладно, кабы не его взгляд… Взгляд и мимолётная мимика. Обычный человек не уловил бы фальшь и двуличие. Так то обычный… Своим словам сам Аспидон не верил! Заготовленная ложь и демагогия.
В зале поднялся шум, но не оратор был тому причиной. Внимание присутствующих привлёк странный звук: что-то непрестанно жужжало. Да это же пчела! Как она сюда попала? А, окно-то открыто.
Пчела крутилась вокруг Аспидона, но тот будто не замечал её. Потом насекомое, поменяв цель, атаковало ведущего. Бедняга нервно замахал руками, отчего пчела лишь ускорила облёт жертвы. И вернулась к Аспидону.
Тот вновь достал расчёску и, трижды проведя по волосам, сделал неуловимое движение – маленький агрессор оказался в стакане с водой.