День пришельца (сборник) - стр. 47
– Ты всё здесь знаешь, будто родилась в деревне, и в то же время остановилась в гостинице. Прямых родственников не осталось?
– Я родилась не в Бубякине. Просто часто приходится здесь бывать, вот и знаю многое.
– Тогда и о Кашимском аномальном треугольнике имеешь представление… – задумчиво протянул я.
– Имею.
– И что ты о нём думаешь?
– А чего о нём думать? Я знаю, что это такое.
– Да? – опешил я, застыв на месте, будто уткнувшись в стену.
– Да, – Лия тоже остановилась и усмехнулась: – Рот закрой, а то вид очень глупый.
Я захлопнул рот, переступил с ноги на ногу и уронил пустой кузовок. Кузовок ударился о ногу и откатился к Лие.
– Хорошо, что пустой, – сказала она, нагибаясь за ним.
– Что ты сказала? – переспросил я.
– Говорю, хорошо, что черники в кузовке нет. Плакали бы тогда пироги Кузьминичны.
– Да нет, что ты сказала о Кашимском аномальном треугольнике? – досадливо поморщился я, приходя в себя.
– Что-то ты чересчур впечатлительный, – усмехнулась она и бросила мне кузовок: – Держи.
Я машинально поймал кузовок, продолжая смотреть на Лию требовательным взглядом.
– Тебе как, по-научному объяснить или по-простому? – поинтересовалась Лия, и в её голосе прозвучали те же интонации, что и у Ля-Ля, когда она спрашивала, правду ли ей сказать или соврать. Два сапога пара…
Я корректно промолчал. Что Лия может объяснить по-научному, если в миру ведёт жизнь бомжихи? Это здесь она вот такая – в фирменных джинсах, кроссовках да перчатках по локоть, которые впору разве что к вечернему платью.
Кажется, Лия уловила мои мысли, и в её глазах заискрились смешинки.
– Ах, да, ты ведь у нас уфолог, – саркастически заметила она. – Диссертацию пишешь…
Я снова промолчал. Если птеродактиль Ксенофонт знал о диссертации, то Лие, как говорится, сам бог велел.
– По-научному, так по-научному. Область так называемого Кашимского аномального треугольника является дезориентирующим фантомным образованием, выполняющим отвлекающе-маскировочную функцию базового объекта.
Наверное, лицо у меня вытянулось, потому что Лия фыркнула и добавила:
– А по-простому – четырёхмерная тень деревни Бубякино.
– Зачем? – глупо спросил я.
– Чтобы такие любопытные, как ты, изучали Кашимский аномальный треугольник, а в Бубякино нос не совали.
– И что здесь надо прятать?
– А ты оглядись. Вдруг сейчас из-за кустов леший появится?
Я растерянно оглянулся. Деревья как деревья, кусты как кусты. Сосны, осины, кое-где берёзки. Опавшая хвоя под ногами, прошлогодние шишки… Лес как лес. Обычный. Вот только грибов, которых, по словам Кузьминичны, в лесу видимо-невидимо, не было.
Лия прыснула, с ветки ближайшей осины застрекотала, будто насмехаясь, сорока, и тогда я понял, что меня провели. В очередной раз, как мальчишку. Нравится им всем психологические тесты на мне ставить… Мол, не суй нос, куда не попадя, если не отдавят, то утрут. Либо будут долго за него водить… И всё же хамить я не стал.
– Пирогов с черникой хочу… – буркнул я, не глядя на Лию. – Идём.
И зашагал в лес. Врал я. Не хотелось мне пирогов с черникой, хотелось поцеловать Лию.
– Ты куда? – остановила она меня.
– За черникой.
Я обернулся. Лицо у Лии было серьёзным, и мне показалось, будто она жалеет, что посмеялась надо мной. По крайней мере, я на это надеялся.
– В той стороне болото.