День, когда цвел делоникс - стр. 19
– Что смешного? – спросила она.
– Ну, просто… Ты же не будешь актрисой, – ответил я. – Это же будет твой Дубликат.
– Ной, – мать нахмурила брови. – Не начинай.
– Мой Лик – это и есть я! – с явным недовольством произнесла малышка.
– Сперва мы оплатим создание Лика Ноя, а потом и за тебя возьмемся, – сказала мать и положила очередной кусок в рот.
Сейчас Ло снова была похожа на ту девчонку, что ворвалась в мою комнату. Мне было страшно, но я не понимал, когда же она появилась. Сколько времени ее я не замечал? Когда она научилась так искусно примерять маски?
– Зачем ему? Он…
Ло осеклась. Маска слетела. Глаза округлились. Она испытала неподдельный страх оттого, что могла сказать лишнее. Я не понимал, как такое может быть. В ней словно существовало два разных человека, которые соревновались друг с другом. Мне оставалось только гадать, кто из них одержит победу.
– Что ты хотела сказать? – спросила мать, не донеся до рта вилку.
– Когда мы увидим деда? – внезапно спросил я.
Мне не хотелось, чтобы мама вглядывалась в лицо Ло. И без всяких слов она смогла бы понять, что что-то было не так. Но теперь я мог выдохнуть: мамочка поглядела на меня и нахмурилась.
– Я не знаю, – резко ответила она. – Спросишь у отца, когда он вернется.
Она опустила взгляд в тарелку и интенсивно зажевала. Иллюзия набитого рта позволяла ей дать понять, что разговаривать она больше не может.
Вопрос этот волновал меня с тех самых пор, как я видел деда в последний раз. Я знал, что, возможно, произошло что-то плохое. Такое, что не обсуждают с детьми. И каждый раз чувствовал себя обманутым. Я вообще ненавидел, когда кто-то говорил: «Вырастешь – узнаешь». Каждый раз мне казалось, что я не достоин знать правду. А когда это произойдет, будет уже слишком поздно.
Я пнул сестру ногой под столом, от чего она подскочила. И тут же пожалел о содеянном. Я любил ее. Я не хотел делать ей больно. Никогда.
Мать закончила есть и положила вилку в тарелку. Она опустила голову и пригладила скатерть. Затем встала и начала складывать посуду в паровую мойку.
– Я знала, что нужно было ограничиться одним… – произнесла она.
Мы с Ло вопросительно переглянулись. Ну, вот. Наконец-то. Произошло то, что всегда нас так сближало. Это взгляды. Шутки. Смех. И думаю, мысли. Мы были разными. Но мы сталкивались на каком-то немыслимом необъяснимом уровне мыслями и расходились снова. Чтобы опять столкнуться, как две машины на дороге.
– Думаю, ты не был бы таким, если бы был один, – она обернулась и посмотрела на меня.
Я сделал безразличное лицо, хотя внутри всё горело. Я не выражал никаких эмоций, но мне хотелось кричать. Я снова посмотрел на Ло. В отличие от меня, ее глаза наполнились ужасом и обидой. Мне вдруг стало интересно, как повела бы себя Ло, если бы ее рисунок был тогда разорван мамой? Неужели она закусила бы губу и выбежала из комнаты, давясь слезами? Спрятала бы обиду, носила ее в себе? Я не верил в это тогда и не верю сейчас. Она была не такой, как я. Она была сильнее. Она могла противостоять жизненным обстоятельствам, глядя им прямо в лицо.
– Ох, я не имела в виду… – мать подошла к сестре и поцеловала ее в макушку.
Затем обняла, а ведь такие проявления чувств всегда были большой редкостью. Я, словно завороженный, наблюдал за этой сценой. Как же в тот момент мне хотелось быть на месте Ло!