Демонология Сангомара. Яд и Меч - стр. 9
– Папа, да там кто-то есть, под досками прячется!
И действительно, Юлиан услышал тихие всплески и писклявое стрекотание, напоминающее птичьи трели в сосновом лесу. И если мальчик в изумлении только склонился к доскам и прильнул темно-серым глазом к щели размером с большой палец, то граф Лилле Адан уже знал, кого там увидит ребенок.
Морские чертята часто селились в южных теплых водах, в портах и в верфях под пирсовыми досками. Промышляли воровством еды, товаров, а порой и того ценного и блестящего, до чего дотягивалась их перепончатая тонкая лапка. С этими демоническими безобразниками, весьма безобидными, если бы не их проделки, отчаянно воевало портовое управление, однако шустрых негодников словить было очень тяжело.
Отличались эти создания от своих лесных собратьев, киабу, не таким пушистым хвостом да наличием перепонок между пальцами когтистых лапок. А за долгие годы соседства с людьми морские чертята, которые вели околоводный образ жизни, еще и обрели такую черту, как нахальство. Не раз и не два любая мало-мальски пригодная щель в стене или полу становилась причиной разорения амбаров. Порой отопрет хозяин склада дверь поутру, и тут же увидит в полутьме, как к щели наружу устремляются отливом стрекочущие и довольные черти, деловито поворачиваясь к разорившемуся человеку тощим задом. Почему разорившемуся? А потому что шелка, парусина, красители-то может быть и не съедобные, но пока каждый демонический негодник не попробует их на свой зуб, не пожует, не выпотрошит и не выплюнет, он с этим будет до последнего не согласен. Впрочем, с медком да под пиво вяленые чертята шли очень даже неплохо, так что тут, как говорится, было око за око, зуб за зуб.
А Юлиан, привязав поводья Тарантона к железному крюку у торца Портового Дома, уже поднимался по каменным узким ступеням вверх, на второй этаж. Там, пройдя через длинный и тесный коридор и разминувшись со снующими туда-сюда работниками, он постучал в крепкую дверь, а затем вошел.
В кресле, склонившись над кипой бумаг, сидел громоздкий мужчина с массивным лицом и относительно умными глазами того человека, что может считать, писать, вести учет и выполнять некоторые важные приказы, не вникая в их цель.
Зачесанные назад темные волосы с серебром седины и проплешиной на макушке украшали оловянные трубочки, которые постоянно спадали. Уже бы стоило и отказаться от них, но мужчина в возрасте так отчаянно цеплялся за воспоминания молодости о некогда пышной шевелюре, что и не подумывал об изменении облика. Даже одежда поросшего знатным пузом Портового Управителя была неподобающе молодой – шаровары с рубахой.
Вместо них бы тоже надлежало надеть длинное платье, да поверх набросить какой-нибудь табард – именно так и выглядели пожилые люди Ноэля – но нет, живот размером с рост мужчины забавно колыхнулся под шароварами, когда Кавиан увидел вошедшего графа Лилле Адана и приподнялся.
– Ваше сиятельство! Да осветит солнце ваш путь! – проревел смиренно Управитель.
– Здравствуй, Кавиан.
– Уж близится закат и, если я вижу вас здесь, то дело важное? Да вы присаживайтесь, Ваше сиятельство!
– Спасибо, Кавиан.
Убрав с кресла стопку журналов с отчетами по швартовкам, Юлиан осторожно присел в крепкое кресло и достал из сумы несколько скрученных бумаг.