Демонология Сангомара. Удав и гадюка - стр. 23

– Пожалуйста, дайте мне провести последние часы с отцом, – глухо попросил из мешка Юлиан.

– Закрой пасть! – кто-то ударил его под ребро коленом.

Запах Вицеллия пропал, послышался звук открываемой далекой камеры. Юлиан грязно выругался. Он сам хотел стать палачом для обезумевшего учителя и все узнать из его крови.

– Тщательно обыщите этих змей, особенно старшего. Обыскивать в перчатках, потом их выбросить. Ясно? – рыкнул где-то в коридоре Гоголос.

– Есть!

С Юлиана срезали все вещи, распотрошили шаровары. Граф слышал, как их кромсают на лоскуты, выискивая спрятанное. В камере, одиночной, ходили мягкими шагами еще двое молчаливых вампиров. Пока гулкие и пыхтящие охранники клали на каменный пол остатки одежды, осторожные руки проверяли их. Потом Юлиан догадался, что скорее всего, это были веномансеры. Он то и дело слышал, как те шумно втягивали носом воздух, проверяя облачение на яды.

– Снимите с него мешок, – наконец приказал один из них.

Мешок сдернули грубо, вырвав с ним клок черных волос.

– Открой рот.

Резкий удар в бок, и Юлиан, взвыв, послушно распахнул рот, куда заглянули сразу двое худых и бледных, как сама смерть, вампира. К лицу графа поднесли фонарь, состоящий из круглого шара и металлического каркаса с ручкой. Шар потерли, и он засиял очень ярко, временно ослепив Юлиана.

– Закинь голову вверх… – прошептал первый веномансер, сухо и безжизненно, словно из погребальной корзины. – Язык подними. Теперь вытащи.

– Чисто, – вынес свой вердикт второй.

Когда фонарь убрали от лица Юлиана, граф часто заморгал и смог осмотреться. Тюрьма была просторной, для знатных пленников. Небольшое окно под потолком с широкими прутьями, на уровне земли, выходило на площадь, но нужно было приподняться, чтобы увидеть, какую именно.

Помимо двух тощих веномансеров, облаченных в темные пелерины и с алыми линиями на резких лицах, проведенными от нижней губы до подбородка, в камере было еще пять стражников. В темницу вошел пожилой человек, одетый как Падафир: черное платье, расшитая золотым деревом накидка, обвивающие тощую шею черные ленты. Боевой маг, он же охранный, значится.

– Проверили? – спросил он.

– Безопасно, – кивнули одновременно два веномансера, сложив руки на животах.

– Тогда закрепите его у стены.

Голое тело графа, в кровоподтеках от битья и с несколькими колотыми ранами, поволокли к стене. Маг прошептал на Хор’Афе длинную фразу, что состояла из сумбурных слов без смысла. Кандалы на шее и заведенных к потолку руках вошли в пазы, слились с ними, намертво склеив заключенного со стеной.

Убедившись, что вампир теперь полностью обездвижен, маг осторожно подошел к Юлиану и прошептал увесистую фразу, вытянул вперед руку, коснувшись груди. Ничего не произошло. Тогда он нахмурился и снова повторил фразу, но и тут не случилось ровным счетом ничего.

– Сотрапезника нет, но… хм… странно. Он будто закрыт для меня, – маг взволновался.

Гоголос вошел в камеру энергичным шагом, а его окованные металлом сапоги звучно прогромыхали по камню. По узилищу разлился запах хищника.

– Червя нет?

– Нет, – последовал смятенный ответ. – Но реакция на заклинание странная.

– Нет и ладно, главное, паразит не сидит. Наденьте мешок и проваливайте! – рыкнул капитан стражи. – С ним позже поговорит сам Илла.

На мешке снова затянули шнур, отчего Юлиан почувствовал, будто задыхается. Затем толпа покинула камеру, громко лязгнув металлической дверью. Нагой и избитый граф сидел, прикрыв глаза, и не мог даже пошевелиться, разве что повести плечами вверх и вниз да развести в стороны стопы – щиколотки были скреплены оковами меж собой.