Демонология Сангомара. Удав и гадюка - стр. 22
Юлиана колотило, шатало от злобы и ярости. Его схватили за волосы и попытались завалить, а стражники, перебравшись через козетку, накинулись всем гуртом. “Хотят взять живьем”, – подумал быстро Юлиан и, отшвырнув еще одного несчастного, снова нашел глазами Вицеллия. Алого Змея, покорного и смиренного, уже вели к выходу, где из-за дверного проема выглядывал Нактидий, но веномансер продолжал оборачиваться. И улыбаться.
– Вяжите! – рычал Гоголос.
Со звериным воплем Юлиан прыгнул в сторону учителя, мысленно уже ломая тому шею. Сзади на молодого графа накинулись, несколько пар рук схватили за васильковую рубаху, за волосы, ноги, руки, сильно потянули на себя. С сухим треском рубашка порвалась, и в руках незадачливых воинов остался лишь лоскут. Кто-то ловко подсек графа ударом ноги, тот рухнул ничком, продолжая выть, но на его голову и спину уже обрушились грозные удары. Ускользающий глас разума умолял прекратить сопротивляться, иначе сущность Старейшины раскроют, и, ослепленный бешенством, Юлиан чудом его услышал. Краем глаза он увидел мертвое тело рабыни, по которому безжалостно топтались, и затих. Все было кончено.
Раздался зловещий скрежет кандалов на руках, а затем радостный вопль одного гвардейца, который посчитал себя особенно умелым, хотя граф просто перестал бороться. За ним последовал лязг тонких и легких оков, уже в районе щиколоток, и чуть позже – шеи. Юлиан почувствовал, что не может даже пошевелиться, но ему было плевать. Грубый холщовый мешок обхватил его голову, шнуры больно врезались в шею, а пыльное и грязное тело айорки со следами окованных металлом сапог скрылось от больного взгляда графа. Фийя такого не заслужила. Ноги Юлиана оторвались от земли, его замершее тело подхватили в несколько рук и куда-то понесли.
Он ничего не понимал. Юлиан корил себя за то, что позволил Фийе поехать с ним и погибнуть так рано и глупо. Перед глазами еще стоял ухмыляющийся Вицеллий, и граф молил всех богов, чтобы их с веномансером разместили в одной камере. Тогда он пообщается с Алым Змеем один на один. Руки в кандалах сжались в кулаки.
С ним не церемонились: закинули в повозку, придавили сверху острыми металлическими локтями и коленями, а у горла легло холодное лезвие кинжала, чтобы пленник даже и не думал дернуться.
Две кобылы в упряжке торопливо и звонко застучали копытами по мостовой. Где-то рядом разносился скрип еще одной подводы, вероятно с Вицеллием, и звуки конного сопровождения. Когда повозка замерла и лошади фыркая остановились, графа достали, поддержали за подмышки и потащили. Обходились грубо: колени оббивались о ступеньки, а тугие оковы моментально натерли руки и шею в кровь. Вицеллий шел рядом, Юлиан чувствовал его запах.
– Двоих убил. Двоих! – с ужасом прошептал кому-то один из стражников, и этот кто-то ушел в сторону. – Что за демон!
Подъем закончился, начался спуск по крутым каменным ступеням. Вероятно, дошли до отделения тюрьмы. Через время раздался скрип железных решеток, потом еще один. Ничего не видя в мешке, Юлиан, однако, все прекрасно слышал. Они миновали темницы, где сидел люд, кричащий и галдящий. Потом свернули вправо, колени больно ударились о высокую ступеньку перед резким спуском. Там его снова приподняли и спустя пару минут приволокли к решетчатой двери. Зазвенели цепи на кандалах о толстые пруты, дверь отворили и заключенного затащили в темницу.