Демоника и её Голубоглазка - стр. 28
– А я слышал, что её отец был одним из одиннадцати легендарных воинов Лорендейля, но магичка-преступница, на которую он охотился, охмурила его и женила на себе. Эльфа изгнали, отняли у него все титулы и объявили предателем родины. Потом криминальную парочку нашли, обезглавили, а ребёнка пожалели, – заговорщически поведал Басерик.
– Откуда сплетня? – спросил Гвидо?
– У меня тётка в деканате работает, говорит, слышала разговор.
«Значит, и про меня тоже сплетничали...» – сделала вывод Доминика.
– Н-да, яблоко от яблони... – протянул Рикко. – Надо бы поскорей выкурить ублюдочную полукровку из нашей альма-матер, чтобы больше не мозолила глаза. А то бесит уже!
– Оставьте беднягу в покое, – с важным видом заявила Доминика и по лицам рядом сидящих поняла, что, наоборот, только разожгла в них азарт.
Доминика вдруг осознала, что, если не она, то вряд ли кто защитит тех, кому не повезло с родителями и финансовым благосостоянием. Поэтому, чтобы справедливость и здравый смысл восторжествовали, придётся провести собственное беспристрастное расследование.
Юная герцогиня, полная решимости навести в академии порядок, ещё не знала, что её приключения уже начались.
***
Травле подвергся не только эльф-полукровка, но и маленькая щуплая девочка со змеиными глазами. Сантана всюду старалась быть незаметной, но, из-за бросающейся в глаза мутации и за неимением денежных средств на покупку приличного платья, тоже попала в категорию нищих изгоев.
Сантане не повезло с соседками по комнате: те сразу обратили внимание, что девочка не снимает перчатки даже на ночь (наверняка украла их), и начали придираться по делу и без. Её посчитали недостойной места в одной комнате с приличными девушками.
Нищая девочка, с рождения выросшая на каторге, ничего не отвечала на выпады в свою сторону, и даже безропотно снесла тычки в спину, когда соседки дружно вытолкали её за дверь.
Ей не привыкать...
Сантана взяла узелок с пожитками и притулилась в противоположном конце коридора, в углу под окном. Лишь бы не трогали. Было неудобно, из оконных щелей сквозило, да и ложиться на пол совестно, но зато никто не замечает. Почти никто.
Когда веки Сантаны уже начали смежаться, в её тихий мирок снова кто-то ворвался.
– Что это ты тут делаешь? – требовательно, по-царски, спросил звонкий женский голосок.
Обездоленная девочка подняла голову и испугалась: перед ней стояла сама молодая герцогиня Фиарбская. Та самая, про которую все говорили.
Молчание в ответ было расценено как вольность, поэтому голос напомнил:
– Я жду ответа!
– Меня в-выгнали из к-комнаты... – почти шёпотом и заикаясь проблеяла девочка.
– Да что ж сегодня за день такой! – выругалась про себя герцогиня. – Ты тоже что-нибудь украла у них?
– Нет! – испуганно воскликнула беднячка, опасаясь, что на неё могут ошибочно повесить какую-нибудь кражу.
– Э-эх... – тяжко вздохнула Доминика. – И как я буду спать, зная, что у меня под дверью сидишь ты?
– Я... Я уйду... – и Сантана поднялась, с трудом разогнув затёкшие ноги.
– Стоять! – скомандовала юная герцогиня. – Шагай за мной.
Упираться было себе дороже, поэтому Сантана подчинилась. Герцогиня имела вид властный и деловой, но не злобный. Напротив, хотелось идти за ней и делать то, что она говорит.
Так Сантана оказалась в комнате герцогини.