Демон ревности - стр. 18
– Но Филипп Селонже умер!
– Может быть, но это ничего не меняет. Сам Лоренцо, даже если он и не догадывается об этом, просто помогает Фьоре растрачивать с удовольствием свою жизнь в ожидании того, что в конце ее она найдет навечно руку, которую избрала.
После этого разговора Деметриос проникся чувством уважения к Карло Пацци. Когда раны его будут излечены, он поможет развиться ему в интеллектуальном смысле, ибо, по его мнению, молодой человек подавал большие надежды.
Деметриос вспоминал об этом разговоре, когда они втроем спускались по лестнице, ведущей к террасе сада. Фьора выглядела беззаботной и счастливой. Держа Карло за руку, она весело болтала с ним о тех изменениях, которые собиралась сделать в доме и вокруг него. Ее тонкий профиль с легкой голубой вуалью резко выделялся на фоне порыжевших холмов, и грек спросил себя, прав ли был Карло, веря, что ее прежняя любовь осталась неизменной? Перед ними была просто красивая молодая женщина, живущая сегодняшним днем. Словно она забыла о недавнем прошлом: о своем доме в Турени, о своей старой Леонарде и в особенности о своем сыне. Та, которую Леонарда когда-то называла своей дочерью, неужели превратилась в бездушное существо, живущее только страстью к Лоренцо и ничего больше не ожидающее от жизни?
«Да, – подумал Деметриос, – я, кажется, старею. Я больше не способен понять ее. Мой разум больше не в состоянии предвидеть будущее. Однако…»
Звук шагов по гравию дорожки прервал мысли Деметриоса. Эстебан бежал по аллее, усаженной апельсиновыми деревьями в горшках, выставленных на улицу из виллы, где они провели всю зиму.
– У меня важные новости! – прокричал он, заметив прогуливающихся. – Король Франции направил посла к монсеньору Лоренцо!
Он слегка задыхался, и последние слова уносились вечерним ветром, но Фьора услышала главное.
– Это хорошо или плохо? – спросила она, не скрывая своего беспокойства.
– Конечно, хорошо! Тем более что речь идет об одном из ваших друзей!
– Друзей? Кто это? Говори скорее, Эстебан! Мы умираем от любопытства!
– Это мессир Филипп де Коммин, донна Фьора! Разве это не ваш друг? Он будет здесь на празднике святого Иоанна.
– Кто он, этот Филипп де Коммин? – полюбопытствовал Карло.
– Лучший советник короля Людовика, несмотря на то, что он слишком молод, ибо ему нет еще и тридцати. Он долго служил покойному герцогу Бургундскому, даже понимая, что его политика была просто безумной. Я хорошо знаю его и могу сказать, как и Эстебан, что это мой очень хороший друг.
– Его приезд доставляет вам радость?
– Конечно. Я надеюсь, что он расскажет мне о моем сыне.
– Мне бы не хотелось огорчать тебя, Фьора, но что может мессир де Коммин сказать тебе о нем? – прервал Деметриос ее. – Он же не знает, что ты здесь.
Деметриос был прав, и молодая женщина помрачнела. Последние сообщения о ней могли прийти во Францию от Дугласа Мортимера, присутствовавшего в папской капелле на ее свадьбе с Карло Пацци.
Грек без труда прочел ее мысли. Он улыбнулся и взял ее за руку.
– Не печалься! Мне просто хочется, чтобы ты не разочаровывалась. Но твое похищение из Плесси-ле-Тур, видимо, наделало много шума, а наш друг Коммин, может быть, расскажет нам, что произошло дальше.
– Я не уверена в этом, – выразила сомнение Фьора. – Он был тогда выслан в Пуату за то, что резко отозвался о поведении короля Людовика. Но, однако, то, что он приезжает сюда в качестве посла, – хорошая новость. Это означает, что он вновь обрел доверие того, кому нравится называть себя «наш господин».