Демон при хозяйстве, или Чудеса на ферме госпожи Уолш - стр. 5

А потом мужчина раздевается – рывком стаскивает с себя всё, а потом… что-то сцарапывает ногтями с кожи. “Забери и это!” – слышу я голос. Он эхом раздаётся в моих ушах. Кажется, воспоминание на этом закочнится, больше мне не покажут. Даже мне нельзя смотреть, что хотел скрыть этот незнакомец. Одежда тоже летит Люку в пасть, а потом… кажется, ночной гость хотел отдать что-то ещё, но дерево воспротивилось. Я почувствовала отторжение. Странно… Что может отторгнуть такая древняя магия, как у Люка? Я хочу рассмотреть хотя бы что-нибудь ещё, хочу почувствовать… но… нет, меня выкидывает. И я, наверное, засыпаю.

Потому что сейчас я совершенно дезориентирована и не понимаю, почему я тут сижу?

– Вкусно пахнешь, – внезапно раздаётся голос над самым моим ухом. Он щекочет мне кожу. Я чувствую на своей шее что-то вроде лёгкого касания. Не похоже на поцелуй, в меня уткнулись одновременно губами и носом. Волосы на самом деле шелковые. Я чувствую их щекой.

Вспоминаю мужика, которого утром тащила к дереву, соображаю, что только что видела воспоминание, связанное с ним. То, что предстало перед взором Люка. Ночной визит с избавлением от каких-то тайных предметов. А вместе с ними от одежды и опознавательных знаков на теле. Он что-то с себя сцарапывал – какой ужас! Но… ведь ран на нём никаких нет! Утром точно уже не было! Всё это быстро проносится в моей голове, а сама я сижу, объятая каким-то странным наваждением. Как будто я под властью внезапного сильного флёра, и не могу сопротивляться.

– Сладкая, – шепчет мужчина, и я млею от этого голоса. Чувствую, как меня крепче обнимают его сильные руки. Погодите… А как это меня обнимают его руки, если я его связала?

– Разве я не связывала тебе руки? – шепчу я нежно, мало что соображая.

– Так это ты меня связала?

Вопрос прозвучал резче, и это слегка меня отрезвило. Настолько, что я отпрянула. И наваждение как-будто разом спало. Да и, ёклмн, стало ещё хуже!

А потому что теперь я вижу его. И он очень близко. Я сижу у него на ногах, в его объятиях, лица наши рядом. А он такой красавчик, что от такой близости дышать страшно. Правильные черты лица, красивая линия носа, чувственные губы, идеальный подбородок и скулы. Глаза вообще какой-то сумасшедшей красоты. Наверное, не человек. Слишком яркий цвет у глаз. И их красоту ещё и оттеняют длинные, густые ресницы.

– А ресницы как у телёнка, – шепчу я. – И глаза нечеловеческие.

– Так потому что я… – начинает он, но не договаривает. На его красивом лице отображается изумление. Потом мучительные попытки что-то припомнить. Наконец, вопрос звучит вслух. – А кто я?

– А ты не помнишь? – спрашиваю я осторожно.

– Нет… – раздосадованно выдыхает он. Ох, богиня, зачем ему такой бархатный голос?

– Как ты развязался? – спрашиваю я.

– А, это… – чуть отпуская меня, он подносит одну руку к лицу, смотрит на остатки верёвки на запястье. Она оборвана. Второй руки мне пока не видно, так что любопытство разбирает. Он, что, просто порвал путы? И даже не заметил?

– Так зачем ты связала меня? – спрашивает он, снова смотря на меня в упор. Не надо на меня так смотреть, я теряюсь.

Это, конечно, не первый раз, когда я вижу такого красивого мужчину, но так близко я их к себе не подпускала.

Я, вообще-то, не страшила. У меня хорошая фигура со всеми достоинствами в стратегически правильных местах. И волосы густые, красивые. Лицом немного не вышла. Курносая, с идиотским выражением лица – как мне однажды высказали… Но с лица воды не пить, а фигура у меня что надо.