«Демон» и Маргарита - стр. 17
– Кроет, да? – усмехнулась местная и поцокала язычком. – Ла-а-адно. Хватит с вас любви.
Желтоглазая резко махнула рукой, и ода чувственным наслаждениям и сердечной боли прервалась на полусвисте.
– Отпустило?
– Так это ты натворила? – прорычал Артур, спросонья соображавший не лучше моего.
Картинно наморщив лобик, она вытянула из воздуха пару ниток. Те как будто специально свесились перед ее носом, отмотавшись от двух широких полотен на самой макушке древа.
– Нет, «это» натворил ты, Артур Андреевич, первый этого имени. Не жалко бедную неопытную сеймурчанку? – она укоризненно подняла брови и покивала на ремень демоновых брюк.
Ниточки спорхнули с ее пальцев и втянулись обратно в тряпки. Пользуясь нашим замешательством, девица присела в шутливом книксене и представилась:
– Миландора. Одна из пяти высших богинь Сатара. Временная хозяйка всех священных храмов, законная избранница народа, покровительница сердечных мук и прочих чувственных неприятностей.
Арти стоял с мрачной миной, кирпич кирпичом, и дожидался пояснений. Осознав, что демон ни гхарра не понял, она для тугодумов перефразировала:
– Я несу людям любовь.
Бесячее создание встало на камешек и повертелось в разные стороны, нетерпеливо дожидаясь реверансов с нашей стороны. Арт умел только «дружеские», поэтому не шелохнулся.
Нездоровые огоньки в желтых глазах намекали, что причиняет любовь она примерно теми же методами, что Аврора Андреевна. И некоторые подопечные не прочь сбежать от поклонницы размножения и «чувственных неприятностей».
Еще сильнее казалось, что в странном мире, на странной лужайке, над нами проводили какой-то эксперимент!
– А я больше по разрушениям, – мрачно заявил Артур Андреевич, сощурился и выдыхнул из ноздрей горячий пар. Сделал три резких шага вперед и подставил жезл к горлу «богини».
Под хавранскими кружевами зудело, намекая, что нам бы с ней повежливее. Пока она снова пернатых певуний не вызвала, и мы не зашли на вторые сутки.
Видела я измученных камнехвостов, которым княжна Аврора «причиняет любовь». Еще пара таких «сердечных мук», и я сама буду рогами пробивать себе путь к свободе. Миландора упоминала калитку… Вот туда первым делом и ломанусь.
– Арти… Арт, стой, – ухватила его за локоть. – Опусти жезл, кхняссь.
– Помолчи, Рита. Сейчас эта… кхм… пятая богиня нам расскажет, как выйти… и куда войти… чтобы свалить подальше от шурховых розовых лимонов и крикливых пташек.
– Так закрыта калитка, – она невозмутимо пожала острыми плечиками. – Нет входа, нет и выхода.
– Надолго? – допытывался Артур.
– Да как бы… до смены сезона. Это еще почти пять полных лун. Если по-хаврански… примерно три месяца, – лукаво пояснила она. – Впрочем, что есть время, да? До нелепости странная субстанция.
Жезл задымился. Похоже, в мечтах Арти уже ввязывался в очередную драку, мстя Судьбе за всех писклявых первокурсниц, ему ниспосланных.
– Боюсь, в Садах моя магия сильнее, концентрированнее, чем снаружи. Пока я избрана, все цветет, все поет, в сердцах бьется весна… – повздыхала Миландора, будто не замечая опасности у самого горла. – А вы к ней, кажется, уязвимы. Тонкое место, да? Первый робкий узелок?
– Поясни, – Арт перешел на опасный хрип.
– С каждым часом, проведенным здесь, вас будет накрывать все сильнее. Того и гляди… до костей сотретесь, – хихикнула девица, и на бледных впалых щеках появился намек на румянец.