Дело жены оборотня - стр. 38

.

Известно, что сильной стороной вампиров являются способности к ментальной магии. Люди называют их гипнозом, внушением, нейролингвистическим программированием, но переименование не меняет сути дела. При желании вампир за мгновение убедит вас, что является вашим преданным другом, которому можно смело доверить свои миллионы – посвящённые люди в банковском секторе вовсю используют это умение. Ничего противозаконного, просто в некоторые банки люди охотнее приносят свои сбережения. Или, скажем, любой вампир легко соорудит иллюзию того, как обращается синим облачком и утекает в иллюминатор боинга, – и становится ясно, откуда растут корни сказочных поверий, что вампиры умеют оборачиваться чёрными воронами или слоистыми туманами. На самом деле не умеют – вампиры не оборотни – но их самобытная фантазия и способность влиять на разум человека весьма обогатили фольклорное наследие.

Помимо ментальной магии не стоит сбрасывать со счетов нечеловеческую силу и быстроту кровопийц, вполне компенсирующим их неумение летать. Редкая птица догонит вампира на равнине, да и плавают они очень бойко. А вот воздух – не их стихия, особенно на высоте десяти километров от поверхности земли. Авиакатастрофа – одно из немногих несчастий, способных отправить на тот свет сильного векового вампира, а сражающимся Иным ничего не стоит случайно повредить корпус самолёта.

Словом, Вэл быстро пришла к выводу, что её сосед не намерен оказывать на неё силовое давление и затевать драку, что же касается давления ментального – она давно научилась не выходить из дома без амулетов, препятствующих такого рода воздействиям. Правда, пяти часов направленного влияния амулет не выдержит, но вампир же понимает, что она не станет покорно дожидаться истощения защиты?

Специалист по ментальной магии заметил её напряжение и произнёс так тихо, что ни один человек не расслышал бы его шёпот:

– Я хочу всего лишь поговорить.

– Рада слышать, но чем вас не устроил зал ожидания аэропорта как место беседы?

– Недостатком времени: я хочу поговорить с вами обстоятельно и не спеша, поэтому купил билет на соседнее с вами место.

«Предварительно замутив голову девушке на кассе, имеющей доступ к данным пассажиров рейса, и выяснив, где именно расположусь я, – продолжила про себя Вэл. – И, возможно, вынудив поменять билет того человека, что должен был стать моим соседом. Удобно жить вампиром: добиваешься желаемого, не тратя время на уговоры и не оставляя физических следов. Итак, спокойно обдумать предстоящую речь в суде мне не дадут. С другой стороны, я же хотела собрать информацию о ещё одной стороне, заинтересованной в смерти Нелли Энсли».

– Что ж, у вас есть аж пять часов моего свободного времени, – согласилась она на беседу.

– Тогда позвольте представиться: меня зовут Картер Стоун, а Брин – моя единственная и горячо любимая дочь. Моя супруга погибла пять лет назад, дочка – всё, что осталось от моей семьи.

– Вы знали, что она всерьёз связалась с инкубом? – спросила Вэл, логично предположив, что Брин – та самая вампирша, что провела ночь с убитым Харрисом и потеряла платок, убегая из его дома.

– Мне было бы трудновато не заметить, что вокруг моей юной дочери увивается высший демон: Харрис носил ей цветы, приглашал на концерты и выставки, даже сочинял стихи о своей великой и чистой любви к ней. Не скажу, что меня радовал такой расклад, но роль возлюбленной инкуба обычно ни к чему девушку не обязывает, вы же знаете.