Дело толстых - стр. 33

Подобные шаржи были старой и не всегда безобидной страстишкой капитана Тарасова. Где бы ни находился Михаил Валерьевич, руки его вечно искали перо и листок бумаги. Штрихи и закорючки помогали сосредоточиться, из шаржа выплывал истинный характер модели, и несколько раз Михаил Валерьевич ловил себя на мысли – руки выполняют работу, невозможную для логически налаженного мозга опера. Голова еще и определиться не успела, а пальцы уже нацарапали характерный портретец.

Пару раз Валерыч откровенно горел со своими карикатурами. (Привычка превратилась в манию и начала мешать карьерному росту.) Первый пожар случился в курсантские годы. Сидел себе слушатель Высшей школы милиции на лекции, внимал речам доцента Куроедова и лениво водил шариковой ручкой по конспекту.

– Позвольте полюбопытствовать, товарищ курсант, – внезапно сказал доцент Куроедов, в один шаг достиг Мишиной парты и взял тетрадь. Законспектированной лекции он там не увидел. На половине листа сидел лис с курицей в зубах. В лисьей морде четко проступали черты самого доцента, из пасти свисала несушка – точь-в-точь единственная дама курса, коротконогая и прыщавая Вера Горицвет.

Пририсуй Миша Тарасов доценту в зубы Брижит Бардо, возможно, и обошлось бы без пулеметной очереди «неудов» по основному предмету. Но лис волок клушу Горицвет, и выглядел при этом крайне довольным.

Конец ознакомительного фрагмента.