Дело настоящего человека - стр. 23
– Очнулся вроде, – первым нарушил молчание рыжебородый палач. – С виду вроде крепким казался, а на деле оказался не очень. Хлипок изнутри сатанинское отродье. Весьма хлипок.
– Ты Петруша поаккуратней с ним, – кивнул палачу другой присутствующий. – Ты мне сначала про знак мой все разузнай, а уж потом железом каленым жги. Понял?
– Как не понять Великий князь? – любезно отозвался палач. – Всё понял. Как скажешь Дмитрий Иванович, так и сделаем всё в точности.
Услышав ответ ката, Батюшка приподнялся на ноющих локтях и стал рассматривать окруживших его людей. Смотреть было тяжело, потому как виделось сегодня монаху все в розовом тумане. С чего такой туман свалился на голову Ивана неизвестно, но осматривать окружающих было непросто. Однако с чем только человек не справляется, какие трудности не преодолевает? Было бы только желание к преодолению, а остальное всё всегда приложится. Поморгал, поморгал Батюшка слезящимися глазами, разогнал немного туманец и признал князя, а как признал, так сразу в его сторону пополз. И так старательно пополз, что великий князь от этой старательности весьма оторопел и даже попятился.
– Ты куда попер басурман! – взъярился на поступок пленника палач и, ухватив его могучей рукой за шиворот, вернул в надлежащее его положению место, в грязную лужу, значит, больно при этом ударив головою о пол.
– Князь, Дмитрий Иванович! – взмолился с пола Иван. – Выслушай меня. Мне ведь тебе кое-что передать надо. Дело у меня к тебе тайное есть. Воин мне умирающий про него сказал. Он мне и знак твой для убедительности вручил. В шапке он у меня. Выслушай дело моё, ради Бога тебя прошу, выслушай.
– Какое дело? – презрительно глядя на жалкого пленника сверху вниз, соблаговолил ответить на просьбу властитель.
– Наедине я тебе его сказать должен, – прошептал окровавленными губами Батюшка. – Гонца я твоего на дороге встретил, и он мне велел наедине с тобой поговорить. Очень он просил, очень.
Князь подумал немного, почесал бороду, а потом велел палачу крепко связать Ивана, а остальных прогнал прочь. Палач, окончив свое дело, тоже был прогнан вслед за всеми.
– Ну и чего ты мне сказать хочешь мил человек? – спросил Дмитрий Иванович, лишь только закрылась за катом дверь.
– Гонца я твоего нашел на дороге, – не поднимая головы от пола, стал рассказывать батюшка, – Ранен он был. Тяжело ранен. На последнем издыхании уже лежал, но просил меня к тебе добраться и передать, что нельзя тебе в орду ехать, что яма тебя там ждет и что измена рядом с тобой. Спасаться тебе надо. Изменщик около тебя ходит. За каждым твоим шагом следит.
– Кто он? – чуть нагнулся к Ивану князь.
– Не знаю, ничего он больше не сказал. Только велел беречься тебе. Спасайся князь, спасайся.
Дмитрий Иванович заложил руки за спину и в великом размышлении прошелся вокруг лежащего в луже Ивана. Потом наклонился к нему, приподнял за волосы голову и, глядя прямо в глаза строго, сказал.
– Не верю я тебе любезный. Не верю.
– Почему? – удивился монах и почуял, как у него лихорадочно задрожали колени. – Почему, батюшка ты мой?
– Да потому любезный, что врешь ты всё, чтобы себя выгородить. Ты же меня вчера чуть не убил, а сегодня в спасители рвешься. Не получается как-то.
– Да не мог я на тебя руку поднять, – взмолился Иван, и судорожно извиваясь из стороны в сторону, пополз к князю. – Поверь мне, не мог. Случилось что-то со мной. Не помню я ничего. Поверь мне.