Дело чести или «Звезда Бенгалии» - стр. 16

Секретарь не очень уверенно кивнул мне в ответ и с опаской посмотрел в сторону Бехтерева. Вообще-то, его сложение не располагало к мысли, что в случае чего он сможет долго противостоять нападению, но другого выбора не было, и Ипполит занял свой пост у двери.

– Пойдемте, господин Важин, – сказала Дарья.

– Да, проводи его, Дарья, – заявила Дуняша, присаживаясь на стул рядом с Ипполитом, – а я останусь под защитой нашего рыцаря.

Мы пересекли коридор, и вышли в залу. Вечер подходил к концу. Алмаз «Звезда Бенгалии», водруженный на небольшой постамент, по-прежнему приковывал к себе внимание гостей, однако, большая их часть собралась вокруг князя Долгорукова и беседовавшего с ним князя Вышатова. За спиной своего хозяина застыл прямой как палка Брюсов. Я оглядел зал в поисках Лядова. К своей радости я увидел его, беседующим с Дормидонтовым, рядом с постаментом, на котором лежал алмаз, и поспешил к ним.

– Сударь, – говорил Лядов, – я выполнил все свои обязанности, алмаз доставлен в целости и сохранности, могу я быть свободен на сегодняшний вечер?

– Да будет тебе! – Дормидонтов развалился в кресле явно в благодушном расположении духа, – сейчас уйдут все эти чинуши, мы ещё посидим в своём кругу, обсудим кое-какие вопросы, которые касаются и тебя. Теперь с этим красавцем, – он кивнул головой в сторону алмаза, – у нас будет много забот, в том числе и в плане безопасности.

– Извините, ваше благородие, я все-таки прошу разрешения уйти. У меня тоже…, то есть я хотел сказать, что мои проблемы…, то есть я, конечно, сделаю, что положено, но в данный момент я хотел бы…

– Ну ладно, – Дормидонтов недовольно махнул рукой, – иди, коли тебе так хочется.

Капитан повернулся ко мне и, как мне показалось, хотел опять начать хвастаться их с князем достижениями, но мне нужен был Лядов, и, извинившись перед капитаном, я бросился за ним к выходу. Догнал я его только на лестнице, когда он уже выходил на улицу.

– Эгей, Игнат, подожди! – крикнул я ему с верха лестницы, однако он, надев шляпу, вышел из дома, хотя, так мне, по крайней мере, показалось, должен был слышать, что я его зову. Такой оборот дел меня расстроил. Я хотел попросить его пройти на кухню в помощь Ипполиту, физической силы которого в противостоянии с Бехтеревым было явно недостаточно, теперь же мне только оставалось побыстрее вернуться туда самому. Дарья проводила меня в комнату, где стоял ящик с лекарствами и настойками. Покопавшись в нём, я нашёл несколько настоек, которые должны были остудить воинственный пыл нашего поручика, и поставил их на поднос.

– Но как мы заставим его их выпить? – спросила служанка.

– Вот что, Даша. Принесите мне бу тылку вина, два бокала и что-нибудь из еды. В бокале, предназначенном для Бехтерева, разведём настойку. Я ещё раз попробую его разговорить, предложу выпить, может быть, и получится.

Дарья собрала требуемое на поднос, мы разлили вино по бокалам и в одном развели настойку. Только она подняла поднос, собираясь идти с ним на кухню, как в комнату вошёл Брюсов.

– Дарья, вот вы где! Поставьте поднос и быстро идите со мной. Князь Долгоруков покидает бал, он произносит заключительную речь. Надо разливать и разносить напитки для заключительного тоста. Вы срочно нужны в зале. Пойдёмте! – и, схватив Дарью за локоть, он увёл её из комнаты.