Делать детей с французом - стр. 5
Подозрение укрепилось, когда я подвергла двухмесячного младенца перелёту Москва-Париж. Через Прагу, потому что так дешевле, хоть и дольше на три часа. Мы с Гийомом летали друг к другу раз в месяц и не торопились приводить отношения к единому географическому знаменателю. Мир на глазах избавлялся от границ и предрассудков, и мы ждали, что для космополитов вроде нас вот-вот придумают новый тип союза – не слишком обременительный, но дающий право на авиа-абонемент со скидкой.
Подозрение переросло в уверенность, когда я загрузила в морозилку запас сцеженного молока и, оставив полугодовалую дочку на попечение бабушки, уехала в командировку. Нельзя забывать работу из-за материнства, мы же не в каменном веке.
Последние сомнения были развеяны, когда выяснилось, что я ничего не знаю о гиперкальциемии. После очередного сложносоставного перелета девятимесячная Кьяра покрылась сыпью, и дерматолог прописал ей уколы кальция. Я послушно отдала бы дочь под иглу, если бы подружка Настя, эксперт по детским вопросам, вовремя не заорала в трубку: «Ты что! Это же прямой путь к гиперкальциемии!»
Вернувшись из поликлиники, я прочла всё, что сообщал интернет об этом недуге. Оказалось, по наивности я чуть не обрекла ребёнка на нарушение ориентации в пространстве, помрачение сознания и почечную недостаточность – последствия избытка кальция в организме.
Оказалось также, что существует ещё десяток неизвестных мне детских болезней, которые при каждом клике появляются во всплывающих окнах «Вам также может быть интересно» или «Похожие темы».
Оказалось, в общем, что в своём материнстве я беспечно бегаю по минному полю. Вокруг то и дело подрываются другие, куда более осмотрительные мамаши, а меня бог пока миловал как новобранца. Но пора бы уже перестать испытывать божественное терпение и начать передвигаться иноходью по этой terra incognita. Пора, но… Где взять двадцать пятый час в сутки или лунный день тридцать первое июня, набегающий раз в тысячу лет? Мне он нужен примерно раз в неделю! Ведь московские журналы, проведав о моём новом месте жительства, захотели статей про разные азиатские диковины. А одна малотиражная французская газета иногда заказывала мне обличительные карикатуры: в свободной Республике до власти дорвались социалисты, и мы радовались, что нам как нерезидентам не придется в этом году платить французские налоги.
Для гуляния с Кьярой была найдена жаростойкая, потонепробиваемая няня Мэгги за двадцать долларов выгул. У Мэгги были первоклассные рекомендации – она была племянница мужа домработницы шефа Гийома. По неисследованным законам поруки на неё переносились разом характеристики домработницы шефа, о которой было известно понаслышке, но только хорошее, и самого шефа, который, по словам Гийома, был примерным семьянином и имел годовой бонус в восемьдесят тысяч евро.
Мэгги забирала Кьяру каждое буднее утро в десять. Захлопнув за нею дверь, я неслась к кофемашине и вливала в себя двойную порцию того горького чёрного эликсира, который запускает процесс превращения волоокой матери в ершистого креативного работника. На метаморфозу было отпущено ровно два часа. Сто двадцать минут на то, чтобы из лягушки сделаться Василисой, соткать царю-батюшке рубаху и испечь каравай. Три тысячи шестьсот секунд свободы от злых чар. Кто сказал, что муза не приходит по требованию? За то время, что я стала матерью, моя сделалась вышколенной, как солдат-срочник. Это раньше она, дыша духами и туманами, являлась на московскую кухню к концу третьей чашки эспрессо, лениво выпитой под шоу «как сделать из кулёмы царевну-лебедь». Теперь она вскакивает, натягивает портки и китель, на бегу впихивает пятки в кирзовые сапоги и спешит на вахту, едва почуяв запах молотых зёрен.