Даже если ты меня ненавидишь - стр. 30
– Интересно. – Она еще пристальнее меня рассматривает. – А с чего ты взял, что ее ударили? На льду тоже случаются травмы.
– Сомневаюсь, что она плашмя рухнула на ваш лед. Значит, прилетело в лицо. От кого и чем?
– Какое отношение ты имеешь к Амалии? – Вместо ответа врач задает встречный вопрос. – Не обижайся, просто слишком очевидно, что вы…
– Я ее защищаю, – перебиваю. Об остальном и так в курсе, можно не напоминать.
– Родители наконец наняли ей охрану? – скептически хмыкает она.
– Я доброволец. Так вы поможете или я пошел дальше искать информацию? – Поднимаюсь с кушетки, нависая тенью над женщиной.
– Да сядь ты, – машет рукой, – доброволец. Лучше знает только тренер, – сразу предупреждает она. – Но я почти уверена, что Ами досталось в колледже. У нас более изощренно воюют за свои места на пьедестале. Дома тоже вряд ли станут поднимать руку так очевидно. А вот буллинг как раз может быть. Тем более девочка непростая, на крупных соревнованиях высокие места занимает, интервью дает на широкую аудиторию. Красивая. Так что подпортить ей лицо из той же зависти вполне могли, – вздыхает врач.
– Понял, спасибо. – Тяну простой белый листок из подставки. Беру карандаш, пишу на нем сумму, под ней вопросительный знак.
В ответ получаю номер телефона. Перевожу деньги и уточняю, где учится мой Огонек. Выхожу на улицу, прикидываю, как мне туда лучше проехать. Завожу движок и думаю: а почему колледж-то? Уж ее семья точно могла бы позволить себе универ, даже не местный, а столичный. Странная история.
Глянув на часы, сворачиваю на парковку перед учебным корпусом. Сижу в тачке, наблюдаю за входом. В медицинской карте Огонька нашлись и курс, и номер группы, но я не буду ломиться внутрь. Тогда девочка точно все узнает. Попробую вычислить так.
Парни сразу отпадают. Пацаны не будут бить, они скорее зажмут где-то с сексуальным подтекстом. А вот бабы… Бабы в драке как раз всеми силами стараются подпортить сопернице лицо. Надо просто понять, кто способен нанести такую травму.
Расписание я уже пробил. Минут сорок приходится ждать в машине до конца их занятий. Как только народ высыпает на крыльцо, выхожу на улицу. Ловлю самую шуструю парочку и прошу показать мне студентов нужной группы.
– Вон они, – машет рукой одна из девчонок. – Эти вот трое точно оттуда. Они всегда вместе ходят.
– Спасибо. Слушай, а не знаешь, как зовут ту, что в центре? Вроде ничего такая, – плотоядно улыбаюсь. – Я бы познакомился поближе.
– Чтобы она твои красивые глаза повыбивала? – фыркает вторая.
Женщины… Они даже не замечают, как сдают и топят друг друга.
– Считаешь, у меня красивые глаза? – продолжаю играть.
– Считаю, – тает девчонка. – Как тебя зовут? Я тебя раньше здесь не видела, – флиртует она.
– Раньше не видела, а теперь вот, – указательными пальцами обеих рук провожу от лица ниже. Она следит. – Звать не надо, сам приехал. Так что, скажешь мне, как ее зовут?
– Да Вика это! – злится моя собеседница. – И что ты в ней нашел? Она же агрессивная. Одногруппнице сегодня лицо мячом разбила, – косится на трио, уже спустившееся со ступенек.
– Какая горячая. – Физически ощущаю, как улыбка превращается в злой оскал.
– Больной! – фыркают девчонки и убегают, еще пару раз оглянувшись.
А я сажусь в машину. Постукивая пальцами по рулю, наблюдаю за тремя подружками, вышедшими за территорию колледжа. Они сворачивают на тротуар. Болтая и смеясь, неторопливо бредут вдоль дороги. Как только расстояние между нами достаточно увеличивается, завожу машину и еду за ними.