Даже если ты меня ненавидишь - стр. 17
Включаю в старенькой «бэхе» Эминема. Криво усмехнувшись, покачиваю головой под ритм трека и выезжаю из своего гетто в сторону центра. Развлечений в городе не так уж и много, и, как только позволяет погода, народ собирается на улице. Парочки, шумные компании, пьяные гопники. Кого тут только не встретишь!
Выхватываю знакомые рожи. Они меня тоже замечают. Орут, придурки, руками машут, привлекая внимание. Ищу место, где можно встать. Парни направляются навстречу. Пересекаемся у бордюра. Продолжая криво усмехаться, смотрю на тех, кто кинул меня во время пожара, физически ощущая, как тяжелеют взгляд и кулаки.
– Данте, я думал, тебя того… посадили, – пряча от меня взгляд, говорит Серега. – Но я… это… рад, что все обошлось. Как ты отмазался?
Его словарный запас поражает разнообразием. Забавляет.
– Дан, ты же… это… – продолжает оправдываться Серый, – знаешь, у меня матушка там, все дела. Мне нельзя попадаться. Ты извини, что так вышло. Давай, может, забудем, а? Мы же друзья.
– Да? – Мне реально смешно. – Ну давай забудем. – Улыбка превращается в оскал. Делаю шаг к пацанам. Они пятятся, а Серега не видит этого и остается совсем один.
Вот такая дружба. Хватаю «друга» за футболку, дергаю на себя.
– Д-дан-те, хорош! – нервничает он.
– По двенадцать с половиной миллионов с каждого, и мы забудем. – Перекрутив его футболку, пережимаю воротом горло, стреляя взглядом в остальных.
– К-какие… Откуда у меня такие бабки? Ты в себе?! – бесится Серый, открывая рот в попытке нормально вдохнуть.
Разворачиваю «друга» и роняю лицом в капот своей «бэхи», разбивая нос и слушая хриплый стон. Заламываю руку, давлю ладонью на затылок, чтобы не поднялся.
– Вы меня кинули, – склонившись, громко рычу ему в ухо. – Я такое не прощаю. Мне плевать, где ты будешь эти бабки доставать. Но ты мне их отдашь, Серый. Иначе я сдам тебя…
– Мне нельзя в ментовку, Данте, – дергается он.
– А я тебя не ментам сдам, Серег. Я отдам тебя людям Калинина. И ты начнешь умолять о том, чтобы тебя посадили. Услышал?! – Еще раз прикладываю его о капот. Встряхиваю, разворачиваю разбитой рожей к себе, смотрю в поплывшие глаза. – Ты меня знаешь, Серый: если я сказал, то сделаю.
– З-знаю, – сглатывает он, пытаясь стереть кровь из-под носа, но только размазывает ее рукавом над верхней губой и по щекам.
– Отлично вам потусить, друзья, – выплевываю, глядя на застывших парней.
Отшвырнув от себя Серегу, возвращаюсь в машину, делаю музыку громче и медленно еду вдоль прогулочной аллеи, разглядывая симпатичных девчонок, сменивших джинсы на юбочки.
Знаю я, что эти уроды не найдут бабки, но хочу, чтобы боялись. Пусть каждый день ходят теперь и оглядываются на любую проезжающую тачку. Деваться им отсюда некуда. Мы тут все так или иначе застряли по своим причинам. Семья, учеба, девочка, отсутствие денег для переезда и далее по списку.
Уезжая из центра, катаюсь по районам и решаю заехать туда, куда меня реально тянет. Проблем с въездом на территорию поселка Красные Зори не возникает. Музыку делаю тише и сворачиваю прямиком к участку Калинина. Глянув на окна дома напротив, включаю фонарик на мобильном и отправляюсь бродить по завалам. Тут стало гораздо свободнее. Обхожу линию фундамента по кругу, пинаю то, что попадается под ноги. Пожарные лазили уже, что-то забрали, но мне результаты экспертизы, конечно, никто не озвучит.