Давно и правда - стр. 12

…Парк «Виктория». Вика. Надо же, он и не обращал внимание на то, что парк называется её именем.

«Акрограмма»

В дни ярмарок и презентаций старый корпус на краю кампуса преображался в сверкающий неоном портал в другое измерение. Слишком много зеркал, слишком много зелени и коктейлей, разговоров и смеха. Слишком красивая и взволнованная Вика.

В крохотных комнатках за сценой стены были залиты блеском, пыль в воздухе, подсвеченная разноцветными лампами, казалась то дождём, то снегом, то искрами, проскакивавшими от солнца. На фоне ненавязчиво играло что-то про отчаянную девчонку Зеро. Арсений вспомнил рассказы отца и подумал, что, пожалуй, это напоминает вечеринки, закрывающие официальные благотворительные вечера, с той только разницей, что здесь, в институте, и вечеринка, и благотворительность умещались в одном флаконе.

– Мне кажется, или музыка похоже на «Зеро»?

– Так и есть. Такие мероприятия всегда открывают этой песней, – кивнула Вика, и он не в первый раз спросил себя, откуда она знает столько всего о светской и политической изнанке Империи. – Но танцевать пока рано.

Он предложил:

– Хочешь – пойдём ещё раз всё проверим.

Вика отрицательно шевельнула плечами, хотя было видно, что хочет.

– Не будем дёргаться, – сказала она. – Всё в порядке.

– Но ты волнуешься.

– Но я волнуюсь, – улыбнулась она.

– Тут есть вода где-нибудь? – Арсений вытащил из кармана небольшой бумажный пакет. – Дай руку.

– Вода есть. А рука зачем?

– Дай.

Вика настороженно протянула ему руку, и он повернул её ладонью вверх, задев плетёную фенечку на запястье – такие носили большинство членов «ЭкоЙерлина».

Арсений вытряхнул Вике в ладонь капсулу из пакета.

– Просто запьёшь и проглотишь. И волнение уйдёт. – Он посмотрел на неё исподлобья, не решаясь на прямой взгляд. – Если, конечно, доверяешь мне.

– Ого, – прошептала Вика. – Это ты… твоя разработка?

– Коктейль, – напряжённо-насмешливо кивнул он. – Там кое-что для бодрости, для смелости и от мандража. Я уже несколько раз тестировал на себе, всё в порядке.

– А! Так когда ты так блестяще поставил на место Валница, это тоже было оно?

Арсений кивнул. А ещё это было оно, когда он опять пытался доказать отцу, что маму не нужно тащить в очередное турне по клиникам, что она сама этого не хочет, что она хочет просто покоя… Отец считал, что будет выглядеть безответственным и циничным, если пустит всё на самотёк. Конечно. Конечно, то, как он выглядит в чьих-то глазах, было для него важней, чем то, чего хочет мама…

Вика закинула капсулу в рот и проглотила, не запивая, не отводя взгляда. Её волосы казались малиновыми в свете прожекторов, прореза́вших время от времени полутьму.

Песня о Зеро в зале заиграла громче.

– Можно не торопиться. Я последняя.

– Можно посмотреть на другие презентации.

Он хотел бы, что она ответила: «Или остаться тут», но Вика сказала:

– Можно. Пойдём.

Подхватила его под руку – она была в открытом платье, он впервые коснулся голой кожи её предплечья, гладкой, смуглой в этом рассеянном свете, – и они вынырнули на боковую лестницу у сцены, спустились в зал и привычно устроились в последнем ряду.

На сцене сменяли друг друга фитнес-браслеты, транслирующие чувства в соцсети, автоматизаторы политических речей, подстраивавшиеся под аудиторию, или комнатные растения со встроенными динамиками, способные разговаривать с владельцем. На смелую идею экзоскелета для пожилых депутатов – чтобы они могли высиживать долгие заседания, – зал отреагировал дружным смехом. Приложение «Злой корректор» вызвало недоумённое молчание, а с сервисом, который предлагал самостоятельное распределение налогов, едва не дошло до драки, но в зал заглянул профессор Лебер, и хватило одного взгляда, чтобы все вспомнили, что, несмотря на неон, стет и Зеро, они всё ещё в институте.