Давай поспорим? - стр. 41
Черт, она заплакала. Для нее это действительно важно. И больно.
- Я понимаю, что через неделю другую мы все равно оттуда уедем. Что не стоит привязываться к месту и к вещам. Но, Рома, я там выросла. Там мое … это часть меня, понимаешь? А сейчас его у меня забирают. Жестоко и несправедливо.
Я пересел к ней на диван и приобнял. Как друг подставил плечо. Только я не хочу быть ей просто другом. А кем тогда хочу? Бл*ть, я хочу быть для нее всем.
- Настя, они по сути правы. Теперь это их квартира. И в ваше положение они входить не обязаны. Твоя мама должна была позаботиться об этом заранее, - утешать я не умею. Получается, мне надо учиться?
- Я знаю, Рома, знаю. Но блин, как же это больно, - она опять уткнулась мне в грудь, где рубашка уже насквозь промокла. А мне хорошо. Ей плохо сейчас, а мне хорошо. Запах лаванды он же еще успокаивает? Вот и мне тоже спокойно становится.
Поток ее слез прекратился, когда она выговорилась. Минус одна рубашка.
- Десерт будешь?
Всхлип.
- Буду. Торт хочу.
А потом я еще смотрел как она ест торт. Как накалывает вилочкой кусочек и отправляет в свой аппетитный ротик, слегка облизывая вилку. А следом я облизываю ее своим взглядом.
- Мне нужно подняться в офис еще. Ты меня подождешь?
Что делать дальше, я не знаю. Снять ей гостиницу - пошло. Уговорить вернуться - ни за что. Отвезти ко мне - было бы идеально.
- Конечно. А потом … куда? - робко спросила она.
- А куда ты хочешь?
- Я?
- Могу снять…
- Я хочу к тебе. - Что? Я не ослышался?
- Ко мне?
- Если это будет удобно… - черт, она еще и спрашивает удобно ли мне. Да, бл*ть!
- Конечно, Насть.
До офиса мы дошли молча, так же молча поднимались на лифте и шли к кабинету. Неловко, что ли. Какое-то тягостное молчание. Неприятное.
Мы дошли до Саниного кабинета. Дверь плотно закрыта. Может, финны еще там? Наверное, надо постучаться… Глухо так стучусь, оправдываясь и извиняясь. А потом открываю. Каренина все это время стоит за моей спиной, и ее нервозность я чувствую. Что, к слову, не добавляет мне уверенности.
- Сань, не занят?
- Проходи.
Настя идет за мной по пятам.
- Хотел узнать, как прошла встреча.
Друг сидит за компом, свет от которого подсвечивает его лицо, а вокруг темнота. Слишком поздно. Зловещее зрелище. Наверное, Карениной сейчас страшно.
- Тебя это все еще интересует? - издевательски спросил он, а сам нет да нет, но поглядывает то на меня, то на Настю, а та вообще схватила меня за край пиджака. Хорошая компания, ничего не скажешь.
- Вообще-то да.
- Контракт пока не заключили. Но они заинтересованы. Просили составить еще пару расчетов. Хорошо, что мы с немцами работаем. Это их подкупает.
- Понятно.
Мы стоим и ждем, непонятно чего. Саня зырит то в монитор, то на Каренину, то на меня. Треугольник соблазнения, мать его. Рефлекторно прячу Настю за свою спину. Нечего на нее так смотреть.
- А ты? Успел, куда хотел? - взгляд в монитор, а сам, сука, лыбиться. Простил!
- Как видишь… - и разворачиваюсь, чтобы увести Настю из-под его изучающего взгляда.
Только у двери вспоминаю, что перед тем, как рвануть к ней, сказал то, что не должен был. Друг, который посыпал солью раны.
- Сань, прости, что тогда в коридоре про Полину сказал…Не должен был, - черт, от него аж холодом повеяло.
- Проехали.
Я никогда в своей жизни не влюблялся. Даже сильной симпатии ни к кому не было. Повезло? Черт, я уже не знаю. Раньше думал, что да. Глядя на то, что может происходить с человеком под действием этой самой любви. Это в сказках и в романах пишут про окрыленное чувство, бабочек в животе и желание стать лучше для другого. То, что было с Саней - это боль, разочарование, ненависть и злость. И сам ему напомнил об этом.