Давай поспорим? - стр. 40
- Ромыч, что случилось? - уже с опаской смотрит на меня друг.
- Мне надо уехать!
- ЧТО? Ты ох*ел?
- Нет.
- А что тогда, бл*ть?
- Мне…надо, - вот как ему объяснить, что она плачет и мне нужно к ней. Срочно!
- Ромыч, умоляю, не сейчас.
- Саня, ты сам прекрасно справишься. Я тебе тут не нужен. Хочешь, приеду через час? Но именно сейчас должен ехать…
- Я не пойму, тебе работа не нужна?
- А если бы Полине нужна была помощь, ты бы не послал этих финнов нах*р? - чересчур громко сказал я и задел за живое лучшего друга. Косяк, Рома.
Саня, не говоря ни слова, разворачивается и уходит, оставляя меня одного. Ладно, с ним разберусь позже.
На максимальной скорости, какая возможна в это время (сколько же штрафов я соберу) я подъезжаю сюда. К этому месту, где сидит Каренина. В слезах.
Что ж, “Придорожное” - самое верное название для того места, куда я зашел. Мне даже показалось, что я видел таракана, он уполз в сторону кухни. Двое не самых приятных мужиков что-то очень громко обсуждают и косятся на нее. На Каренину. А она сидит, руками себя обняла, смотрит на не выпитый кофе. Молодец, что не пила его. Не знаешь, какой водой его разбавили. По щекам мокрые дорожки слез. И сердце вдруг защемило, будто по нему полоснули пару раз упругим кнутом. Странно. Я никогда такого не испытывал.
- Ты же плачешь не из-за этого кофе, - подошел я к ее столу, а ведь она даже не заметила, как я вошел в помещение.
- Рома! Ты приехал!
Настя резко встала, что чуть стул, на котором она сидела, не упал, и бросилась ко мне. Прильнула и обняла. Сейчас она пахнет собой: нежной лавандой. Без тех духов, что я чувствовал на ней на том свидании.
- Ты плакала, - все, что я смог из себя выдавить. - Может, расскажешь, что случилось?
- Да, конечно. Только давай уйдем из этого места. Тут тараканы, - шепотом сказала Настя.
- Ты тоже его видела? Рыжий такой. Он в сторону кухни убежал. Мерзкий. Как ты вообще сюда попала?
- Ногами. Пришла. Надо будет им отрицательный отзыв на tripadviser оставить.
- Я тебя умоляю, Каренина. Тут сама Летучая не поможет.
Мы вышли к моей машине, криво припаркованной. Уж очень я спешил. Хотя никогда не оставляю так машину. И по привычке открыл ей дверь. По привычке, черт. У меня привычка открывать ей дверь!
- Куда едем? - спросила Настя.
- Ты мне скажи.
- Если честно, я хочу есть.
- Понял.
Мы заехали в ресторан, что недалеко от работы, мне же еще надо будет забежать к Сане, узнать, как все прошло. Если, конечно, у меня еще есть работа. И друг.
- Ну рассказывай, Настя.
Она за обе щеки уплетает пасту с морепродуктами и лишь иногда поглядывает на меня, будто проверяет, на месте я или нет. А меня так завораживает этот вид набитых щек и с каким аппетитом она ест. Наверное, это какое-то отклонение. Как называется психическое расстройство, когда человеку нравится, как едят? Хотя мне нравится, как ест только она. Мне даже кажется, если она сейчас начнет причмокивать от удовольствия, я замурлычу, как мартовский кот.
Она отодвинула от себя тарелку, когда на ней не осталось и капли соуса. Клянусь, я улыбнулся.
- Я понимаю, что для тебя это покажется несерьезным и, возможно, как-то по-детски, но … В общем, маме нужны деньги на операцию в Германии. Сумма этой операции - это приблизительная стоимость нашей квартиры. Мы узнавали. И неделю назад мы продали ее одной семье. Только был уговор, что до нашего отъезда в этой квартире мы будем жить. Потому что больше и негде. А сегодня прихожу домой…а там они…все, - снова этот всхлип, от которого я начинаю звереть, - обсуждают, с чего начать ремонт в моей комнате. Сидят на моей кровати. А я должна буду спать на раскладушке в зале. С мамой.