Даурия - стр. 106
Бегунцы должны были бежать по дороге на льду Аргуни. Андрей Григорьевич на бега не поехал. Когда Лука и Роман прикатили туда, там уже было черно от народа. Две громадные толпы китайцев и казаков, каждая ближе к своему берегу, стояли не сходясь. Обе группы шумно переговаривались. Между ними важно прохаживались по льду русские и китайские таможенники. На вопрос Романа, что это за люди, Лука ответил:
– Петухи и фазаны, – а когда увидел недоумевающий взгляд своего гостя, снисходительно пояснил: – Прижимальщики нашего брата. Не приведи Бог к ним в лапы попасть.
На правом крутом берегу Роман увидел глинобитные фанзы и магазины с громадными вывесками на двух языках. Они тянулись над самой Аргунью далеко вниз. Над дверями магазинов ветерок раскачивал красные бумажные фонари и широкие ленты в иероглифах и драконах, нарисованные черной тушью. За магазинами, в глубине, виднелась семиэтажная, с причудливой крышей круглая пагода, в верхнем этаже которой переливчато сверкали на зимнем солнце цветные стекла.
Безотрывно глядел Роман на китайскую сторону. Он впервые видел чужой, незнакомый берег, фанзы, магазины, глиняные стены таможенной крепостцы, стоявшей в стороне, и пагоду, поразившую его своим величественным, спокойным видом.
– Полюбуйся, Северьяныч, на китайских мадам, – весело обратился к Роману Лука, – вон их сколько высыпало.
Роман поглядел на китаянок и удивился. Изумила его их походка. Шли они по ровному месту мелкими, осторожными шажками, словно ноги у них были вывихнуты и каждый шаг причинял им нестерпимую боль. Все китаянки были обуты в такие маленькие меховые туфли, что впору десятилетним русским девчонкам. Роман спросил у Луки:
– Отчего это они так ходят?
– А как же им, мил человек, ходить, ежели у них вместо ног культяпки! Несчастные они, эти китайские мадамы. Ноги им в детстве бинтами стягивают, расти не дают. У них ведь все не по-нашему. У нас бы такую бабу никто замуж не взял, а у них она – красавица.
Заставили Романа оторваться от разглядывания китаянок улюлюканье, свист и крики. Протолкавшись вперед, он увидел, как неслись от острова впряженные в беговые санки белый рысак и гнедой иноходец. В толпе казаков кричали:
– Наш впереди!
Китайцы тоже возбужденно кричали и размахивали руками. Незаметно обе толпы сдвинулись теснее. Теперь их разделяла только дорога. В это время торжествующие голоса казаков смолкли. Роман понял, что рысак догнал иноходца. Потом он услыхал, как рядом с ним удрученно крякнул Лука, и хотя сам ничего не видел, но верно решил, что иноходец сдает. Бегунцы были уже совсем близко, когда казачий ездок жестоко огрел иноходца бичом. Сбившись на галоп, иноходец догнал и обошел рысака.
Только пролетели бегунцы мету, как вспыхнул невообразимый галдеж. Казаки и китайцы вплотную придвинулись друг к другу, размахивали кулаками, горланили. Роман увидел, как хозяин рысака, толстый, круглолицый китаец с тонкой скобкой черных висящих усов, грозил пальцем, на котором у него было два кольца, рыжебородому гигантского роста казаку в косматой черной папахе. Роман догадался, что казак – владелец иноходца. Он протолкался поближе и услыхал, как китаец, сверкая в гневе золотыми зубами, на ломаном русском языке кричал:
– Ваша мало-мало машиника!.. Моя деньги не плати, давай сынова беги. Ваша шибко ори, а наша не боиси.