Дата собственной смерти. Все девушки любят бриллианты (сборник) - стр. 41
На таможне сегодня опять дежурил рыжий Илюха. «Убила бы гада!» – злобно подумала Зойка. Илюха со своими отвратительными веснушками и повадками деревенского мента вызывал у нее дикое отвращение. Гнида, заморыш, потаскун несчастный! Взять бы твое это… естество да и скормить моему Анхелю! (Анхелем звали Зоиного ротвейлера.)
Илюха давно уже прикапывался к ней. Каждый рейс жарко дышал в ухо: «А несогласных – можем того… и обшмонать…»
Знает же, гад, что у нее, как и у многих других, куча долларов без декларации. Только стоит у него не на всех – ее выбрал, Зою…
– Вот говно! – пробормотала она вполголоса.
– Простите, это вы не мне? – поинтересовалась стоявшая рядом девушка.
Зоя мельком взглянула на незнакомое лицо и испуганные глаза – похоже, с ними едет новенькая.
– Не тебе, не тебе… Тому вон, гаду, – она кивнула на Илюху.
Илюха, лоснящийся и рыжий, в своей идиотской форме, тоже заметил Зою, взглянул на часы и похотливо ей подмигнул: времени, мол, до отхода хватит.
Таня чувствовала себя абсолютно чужой в этой толпе «челноков». Казалось, здесь все друг друга знают. Весело перекликаются, предвкушая веселую и пьяную дорогу. Да и таможня у них, видно, своя, купленая – вон как каждый проходящий шутит с этим рыжим парнем в синей форме. Да, здесь все свои. А ее, новичка, тут-то сразу прищучат! С ее картинами супрематистов, бриллиантами, яйцом Фаберже и пачками долларов… Ну и авантюра!..
Таня изо всех сил старалась казаться естественной. Делано улыбалась. Пыталась вслушиваться в то, что быстро говорила ей соседка по очереди. У нее плохо получалось. До сознания доходили только обрывки слов.
Вот и ее очередь.
– Гражданка, пройдемте, – едва взглянув на нее острым глазом, сказал рыжий таможенник.
– Ух ты, подфартило! – радовалась Зойка.
Кажется, пронесло – Илюха запал на новенькую! Взял ее за локоток и повел в комнату для досмотра.
Знаем мы эти досмотры. Знаем, как там шмонают.
Илюху сменила толстуха Верка. Ну, это баба своя в доску, к тому же хорошо прикормленная.
– Опять едешь? – сочувственно спросила Верка.
– Опять-опять, Верочка, – на всякий случай подобострастно закивала Зойка.
Верка только головой мотнула: проходи, мол.
Паспортный контроль на турецких рейсах был простой формальностью. Виза не нужна, достаточно иметь загранпаспорт. Турки в Стамбуле сами (за десять долларов) наклеят тебе в паспорт марочку-визу. У Зойки ксива опухла уже от этих марочек.
Она мухой проскочила на теплоход и закрылась в своей каюте – до отплытия оставалось еще полчаса. Вдруг ненасытный Илюха решит еще и ее попользовать – после новенькой? Ну уж нет – она ему не откроет. Все, приятель, таможня позади, вот он, заветный штампик в декларации, где написано, что она вывозит всего пятьсот баксов. В этот раз тебе не обломится!
В девять часов вечера Куцый позвонил Рустаму сам:
– Она купила билет на «Катьку»!
– Твою мать!
Пауза. Куцый весь сжался. И – без перехода – Рустам продолжил:
– У тебя загранпаспорт с собой?
– Чего?
– Ясно. А у Мрамора?
– Так он же судимый! У него и нашего-то паспорта нет!
Рустам не дослушал. Он лихорадочно вспоминал, у кого из его людей может быть наготове загранпаспорт. Стоп! Но «Катька»-то уже через тридцать пять минут отчалит! Они не успевают! Завалить такое дело – хуже не бывает! Рустам поглубже вдохнул и снова потянулся к телефону.