Дарю тебе небо – Дорога в Вечность - стр. 41

– Давай с тобой поймаем ветер!

Им по пять лет. Лида вопросительно смотрит на Ладу. В её взгляде светится хитринка. Манящая за собой. Зовущая. Приглашающая Ладу прикоснуться к неизведанному.

– Но как? – тихо спрашивает Лада. – Я не умею. Научи меня!

– Гляди! – Лида бежит вперёд, загребая руками воздух. Затем приостанавливается, оглядывается на Ладу и приглашающим кивком манит за собой.

Лада бежит за сестрой, раскинув руки в стороны по её примеру. И действительно ощущает на ладонях дыхание живительного ласкового весеннего ветра…

Лада снова слышит голос отца. Надтреснутый. Убитый. Отец говорит, что они с матерью немедленно выезжают. Куда? Разве Лада давала адрес? И вообще, она же вроде бы нажала на «отбой». Или нет? Лада с удивлением обнаруживает, что снова прижимает трубку к уху.

Мотор рокочет, слегка потряхивая машину. Надо выруливать на трассу. Но руки не слушаются. Трубка по-прежнему прижата к уху. Ей необходимо сейчас слышать родной голос. Иначе она задохнётся. Лада на автомате выключает радио и буквально вжимается ухом в трубку. На том конце мобильной связи плачет сильный пожилой мужчина. Их с Лидой отец. Нет. Теперь только её отец.

Конец последней четверти седьмого класса. Лада и Лида сидят за партой и чинно строчат в тетрадях ответы на вопросы проверочной контрольной работы по химии. Учительница – крашеная блондинка в фирменных роговых очках – отвернулась к доске и в спешке дописывает мелом условие задачи.

Вдруг на парту – ровнёхонько между Ладой и Лидой – приземляется крохотный бумажный самолётик. Девочки вдвоём жадно хватают маленькое чудо, вырывая его друг у друга и притягивая к себе. Самолётик разворачивается, и взорам сестёр открывается вырванный из тетради листок, на котором уверенным размашистом почерком выведено: «Ты мне нравишься. Очень. Пойдёшь со мной гулять?»

Лада и Лида синхронно оборачиваются назад, откуда, как им показалось, прилетел самолётик. С задней парты улыбается во весь рот, озорно подмигивает и приветливо машет рукой высокий темноволосый парень крепкого сложения. Сёстры неловко ему улыбаются, снова поворачиваются к доске, украдкой глядят на учительницу, которая по-прежнему строчит мелом по гладкой вертикальной поверхности, затем, не сговариваясь, протягивают руки к листку, из которого был сложен самолётик, и переворачивают его на другую сторону.

«Если ты согласишься, когда-нибудь я подарю тебе НЕБО!» – Слова на листочке написаны всё тем же размашистым почерком.

– Ты представляешь, я ему нравлюсь! – говорит Лида на перемене. В её красивых зелёных глазах, точь-в-точь таких же, как у Лады, светится необузданный подростковый восторг. – Он говорил как-то, что хочет стать лётчиком. Представляешь, сестрёнка?! И теперь пишет, что, если я соглашусь с ним погулять, он подарит мне НЕБО! Целое НЕБО! Мне одной! Нет, я не могу себе этого вообразить!

На губах Лиды расцветает мечтательная улыбка.

– А почему ты считаешь, что самолётик со всем его содержимым предназначался тебе? – спрашивает Лада. В её голосе звучат отчётливые нотки ревности. – Между прочим, он приземлился ровнёхонько на середине парты. То есть между нами обеими. И это ещё большой вопрос, к кому из нас двоих обращался наш будущий бравый пилот.

Улыбка на губах Лиды моментально блекнет; в больших зелёных глазах появляется растерянность, которая быстро сменяется нехарактерной для возраста Лиды и Лады глубокой печалью.