Дар Менестреля - стр. 11
– Если там так сказано, значит, так и должно быть, хотя мне странно такое объединение с этими двумя совершенно незнакомыми мне людьми. Кроме того, из ваших слов я понял, что пророчество уже сбылось, поэтому мне не очень понятна важность этого факта. Разве что еще одно подтверждение Книги?
– Ты спешишь в суждениях, Эорон. Я ведь сказал не весь стих, ты, верно, и сам помнишь, но все-таки прочти, что там говорится дальше, хотя бы до точки.
Йонаш взял протянутую ему книгу, сконцентрировался и начал читать:
– «Во дни затмения плоть восстанет на дух, но дух излечит плоть ради спасения души, хранящей Песню, которую они вместе вернут в Мир». – Йонаш удивленно взглянул на петрарха и спросил: – Вы считаете, что этот третий и есть Певец?
– А кто же еще? – ответил тот. – Более того, пока что он лишь Хранитель ее, а принести ее в Мир можете только вы втроем. Не случайно против тебя послали именно Йолана – так его зовут. Они рассчитывали на смертельную схватку, при этом, чем бы ни кончился бой, кто бы ни остался в живых, другого не хватило бы, чтобы Песня вошла в Мир. Они неглупы, эти адепты нечистого, с которыми вам предстоит сразиться. Спрашивай еще.
– Мне бы хотелось услышать все, что вы сочтете нужным мне сказать. Прежде всего, что от меня ожидается.
– Ты с Йоланом должен найти этого третьего, уберечь его от Черного Ордена и уберечь самих себя, а затем объединиться с ним. Что произойдет после, и для меня скрыто тайной, но, очевидно, это должно выпустить в Мир ту самую Песню, которая надолго изгонит зло из нашего мира.
– Могу ли я доверять Йолану?
– Сейчас он раскаивается и совершенно искренне. Полагаю, большего ожидать пока нельзя. Дальше все в твоих руках. Кстати, он отправится в своем бордовом одеянии, на случай встречи с людьми оттуда. Это у них означает мастера – примерно то же самое, что у нас серый плащ. А вот твой черный для похода не годится – он у них соответствует нашему белому, а их магистра ты изобразить всяко не сможешь. Так что готовься к серому одеянию, которое заслужил. Заодно это у них это младший ранг, так что подозрений меньше вызовешь.
* * *
Дастина грубо втолкнули в затхлую темницу, и тяжелая железная дверь с лязгом затворилась. Донесся скрежет закрываемых шагов и шум удаляющихся шагов.
«Это безумие! Я никого не убивал… Спасти принцессу… Черные бестии… Этот меч и кинжалы… Что, во имя Праматери, происходит?» – мысли Дастина снова начали дикую круговерть.
– Повесят. Hепременно тебя повесят, узник.
Дастин вздрогнул, будто его укололи острой иглой. В темнице был еще кто-то. Голос, доносившийся из совершенно темного угла, был полон того сарказма, которым отличаются безумцы или провидцы. Скорее первое.
Что-то пошевелилось во тьме, и голос вновь продолжил:
– Можешь до утра устроиться на ночлег. Только учти – не приближайся к моим апартаментам – я ужасно брезгливый и боюсь подцепить заразу. И потом – ты же ведь не станешь теснить своего благодетеля?
– Я? Благодетеля? Hе стану… – рассеянно произнес Дастин, все еще не пришедший в себя.
– Hу и славненько. Стульев у меня нет, учти. Садись на пол и рассказывай мне свою историю. Мы с Генриэттой послушаем…
– Генриэтта?
– Hу да, Генриэтта, – удивленно фыркнул незнакомец в углу. – Эти маленькие серые бестии, что вечно голодными рыщут по моим покоям… Я подружился с одной из них. Моя несравненная Генриэтта. Я как-нибудь тебя с ней познакомлю. Если, конечно, тебя завтра не повесят.