Дамнар. Неведение - стр. 49
Кэйа оказалась более сдержанной, чем её покрывающийся шерстью родственник. Молчаливой, но с озорной искоркой в глазах. Ребята с удивлением обнаружили, что она волчицей не являлась несмотря на то, что приходилась Олафу внучкой. Её мать родилась уже после того, как Олаф стал Волком, но зачата она была ещё в человеческой семье. С полвека назад деда ранили в битве, он заразился. В полнолуние обернулся, но вреда беременной супруге не причинил – выскочил в открытую дверь и пытался сбежать в лес.
Джастин и Сет как раз ожидали рядом с городком, принесёт ли полнолуние новых Волков, когда люди пригнали к ним новообращённого Олафа, пытаясь его прикончить. Отбить оборотня от людей удалось, отделавшись всего одним погибшим человеком. Остальные селяне в панике бежали обратно в деревню и попрятались в избы. А его жена, Герда, не побоялась – в лес за мужем пошла. Братья увели супругов в Итернитас. [5]
Кэйа много хлопотала по хозяйству. Помогала слугам на кухне, поддерживала порядок в родных покоях и в некоторых комнатах замка. Без зазрения совести таскала домой еду – внучке вожака никто не отказывал, да и она особо не наглела.
И Ярек пропал. Как только сознание стало удерживаться в реальности длительное время, разглядел Кэйю. Она – девушка, надо признать, аппетитная. Смуглая, черноволосая, кудрявая – не в деда пошла. Уже по возрасту была на выданье. Глаза большие, карие с янтарным ободком вокруг зрачка. Пышногрудая, круглолицая – вся пылала здоровьем, спокойствием и достатком.
Стряпню её за обе щеки уминал так, что за ушами хрустело. Во все глаза смотрел на её улыбку, когда Вилфреду удавалось рассмешить родственницу. Даже с удивлением для себя ревновать к Волку начал, пока не выяснилось, кем ему Кэйа приходится.
Еся сразу заметила, как изменился в лице друг, когда впервые разглядел их новую знакомую, и грустно улыбнулась. Девичье сердце сразу чувствует, когда любимый человек судьбу свою находит. Неизвестно было, чем их знакомство ещё обернётся, но то, что Ярек иначе дышать начал – видно за версту, особенно ей, знавшей его как облупленного.
Они не являлись кровными родственниками, хоть и называли друг друга братом и сестрой. Так вышло, что у обоих родители померли, и приютила их сердобольная Милава, почившая жена Траяна. Он её случайно убил по пьянке, когда Есении только исполнилось двенадцать.
Очередной виноватый взгляд Ярека разбудил воспоминания: не более чем четыре года назад они сидели на мостике возле прудика, рядом со своей деревней, Берёзовкой.
– Давай убежим, а? Сначала в Кашин можно уйти, и потом ещё дальше! Земля большая, сможем найти себе место! – Ярек, держа её руки в своих, притянув их к груди, и проникновенно глядя в глаза упрашивал покинуть деревню.
– Ты головой-то своей думай, братец! – Еся, всеми фибрами души, стремясь оказаться подальше от дядьки, в ужасе пыталась отговорить друга. – Что люди скажут? Мы же с тобой не родные. Мужем и женой нам тоже никогда не быть, да и дети мы пока. Тебе хоть четверть века-то есть? – девочка дрожала от волнения и слёз, но руки убирать не стала – боялась обидеть.
– Ну и что, что дети, – упорствовал Ярек. – Я руками работать умею не хуже других мужиков. Ты тоже ленивой никогда не была – справимся! – Ярек действительно так считал, не сомневался ни на мгновенье. – И почему же не быть-то, раз не родные? – с этим вопросом паренёк густо покраснел и отвёл глаза.