Дамнар. Неведение - стр. 51
Еся перелистнула страницу. На ней оказался изображён цветок, напоминающий колокольчик. Только вот внутри каждого соцветия, если приглядеться, можно было разглядеть щетинки, чем-то напоминающие внутреннюю часть рта у гуся. На соседней странице красовался рисунок такого цветка в разрезе, тоже с пометками витиеватым почерком.
Книга резко пропала из рук Есении, и оказалась у Вилфреда за спиной. Девочка было возмутилась, но смущённый Волк пояснил:
– Он не любит, когда его вещи без спросу трогают. Причём сам может вот так по всему замку где попало разложить, а потом сердится, что найти не может. Но под дождём оставить – испортится книжка. Надо вернуть.
Кэйа, уже зардевшаяся, слезшая с пунцового Ярека, выхватила книжку из рук родственника.
– Мы с Есей сейчас отнесём на место, – голосом, не терпящем возражения, сообщила она. – Ты пока Яреку одеться помоги и пройдитесь по комнате хоть немного. Ему надо уже двигаться побольше, а то скоро совсем к подушке прирастёт.
Еся запротестовала. Меньше всего на свете ей хотелось что-либо Князю в руки передавать. Спина очень хорошо помнила их последнюю встречу.
Кэйа в последние годы тоже стала его побаиваться. Передавать в руки книжку не собиралась – только вернуть в библиотеку на видное место. Еся успокоилась, к тому же интересно было на Замок изнутри посмотреть. Оставив Вилфреда разбираться с Яреком, девушки направились к библиотеке.
Внешняя часть Замка, где обитали Олаф с семьёй, некоторые Волки и обслуга, была обжитой. Из окон поступало много света. Люди и Волки занимали лишь нижний этаж. Комнаты были не слишком большими, но уютными. Обставленные просто, с деревянной мебелью. Украшениями в основном служили шкуры животных. Иногда на стенах висели чучела голов сохатых, оленей и других существ. Например, голова быка, украшенная тремя рогами торчащими вверх, словно у козы. Вызывали смех трое рогатых кроликов: их рожки напоминали оленьи, такие же ветвистые, только маленькие. Ни Вилфред, ни Кэйа не знали, взаправду ли такие животные в мире водятся, или это шутка мастера, делавшего чучело.
В коридорах же особых излишеств не наблюдалось: в нишах встречались несколько доспехов, в которые человек мог замуроваться с головой. Некоторые из них, видимо, в шутку, были обёрнуты на манер тоги в тканый гобелен с неприличными картинками. Есю не покидало ощущение, что она находится в огромном охотничьем домике, где живёт большая дружная семья.
Чем ближе Кэйа с Есей продвигались к центру здания, и ближе к скале, тем интерьер становился более серым и богатым одновременно. Большинство комнат были заперты, но девушки и не стремились в них попасть. Ставни на окнах были закрыты. Из щелей просачивался свет, но его не очень-то хватало. Нет, сам путь по коридорам было видно достаточно хорошо. Но солнца начинало не хватать той гранью чувств, которая всегда тянется к живому теплу.
Доспехи в нишах всё ещё встречались и вызывали смятение. Возможно, виной тому был тот же недостаток освещения, или же общая впечатлительность. Воображение Еси рисовало скелетов с пустыми глазницами за забралами, но она не решалась проверять. На стенах висели картины в витиеватых позолоченных и посеребрённых рамах. Те, что были открыты для глаз – не изображали ничего страшного или тревожного: сцены охоты, натюрморты, портреты. Вполне человеческие лица мужчин, женщин, детей в богатых, порой, вычурных нарядах. Еся силилась найти среди полотен портрет князя или Джастина, но не узнавала их ни в ком из изображённых.