Дальше ваш билет недействителен - стр. 17
– Ясно-ясно. Но если она сама предложит, чтобы помочь вам взбодриться еще разок, вы не откажетесь?
– Разумеется нет.
– И вам нет дела до того, что происходит во время этой процедуры с вашими органами, когда их возбуждают силой, а они уже истощены. Фелляция, бесспорно, допустима при нормальной половой прелюдии, но не должна применяться как средство реанимации. Вы, повторяю, роете себе могилу.
– Смерти я не боюсь и буду даже рад ей, пусть только она меня застигнет во всеоружии.
– И уж верно, вам случается так и кончить, орально. Ну, а мужчину в летах оральный секс, да будет вам известно, убивает в два раза быстрее, чем обычный. Это сильнейший удар по нервной системе, от которого, как уже давно доказано, недалеко до кровоизлияния в мозг. Память у вас не пошаливает?
– В последнее время все чаще. Я много курю.
– Много курить, конечно, вредно, но еще вредней давать затягиваться собой, это я вам говорю как собрат по оружию. А в вашем возрасте потеря фосфора не так легко восстановима, как в молодые годы. Вы просто-напросто уничтожаете свои нервные клетки почем зря. У вас уже бывали конвульсивные подергивания конечностей после соития?
– Ни разу!
– Я сделаю вам инъекцию гормона под мышку, но…
Я встал:
– Не надо. Вы уже порекомендовали мне сидячие ванны и свечи сразу после… Этого хватит, чтобы успокоить боли.
Он снова мрачно глянул на меня, но вдруг почему‑то смягчился:
– Что ж, вы принадлежите к старшему поколению французов, к тем, кто еще верил в настойчивость и силу воли… Я выпишу вам одно лекарство, а вы мне потом расскажете, как идут дела.
Показать этот рецепт в аптеке я так и не решился – в квартале меня все знают.
Я вытянулся в горячей ванне, закрыл глаза и улыбнулся, вспомнив о доблестном защитнике простаты от лютых женских полчищ. Может, и для меня настало время “спасать свою честь”? Сколько мужчин бросают “слишком капризную” женщину, исключительно чтобы “спасти свою честь”, иначе говоря, из трусости, потому что понимают свою несостоятельность и чувствуют, что вот-вот оскандалятся! Сколько мужчин спешат “отделаться” лишь потому, что их возможности на пределе! Они слывут страшными бабниками, на самом же деле разнообразие просто дает им последний шанс. Донжуанские списки – плод неуверенности в себе. “Она меня больше не заводит!” – вот классическое заявление этих собирателей гаремов, так ловко сваливающих всю вину на женщину, что она и сама убеждена: все дело в ней, она недостаточно “эротичная”, недостаточно “сексуальная”, тогда как истинный виновник – дряблый червячок, которому никак не удается встрепенуться. А сколько раз при мне женщину называли фригидной лишь потому, что оргазм у нее происходит не так, как у мужчин, и что природа наградила ее совсем другой чувственностью: ее желание набирает силу постепенно, изумительно долго держится на одном уровне, а высшее наслаждение она испытывает не иначе как одновременно с мужчиной, он же часто не способен сопутствовать ей от старта до финиша и сходит с этой бесконечно длинной дистанции. Будь я озабочен своей “репутацией”, я бы расстался с Лаурой, и много лет спустя, когда старушкой она будет прясть одна, в тиши у камелька свой вечер коротая, припомнит молодость и вымолвит, мечтая: “Он и в шестьдесят лет был прекрасным любовником!”