Д(т)ень оборотня - стр. 7

– А как жа, обращались! И оттудаво приезжали, да так её и не нашли. Как сквозь землю девка провалилась!

– Но нашли же потом?! – девушка не заметила, как кровь отхлынула от лица и ладоней. Стало холодно, очень холодно.

– Нашли. – заверила бабка. – Вернее, сама нашлась. Спустя неделю, когда и не ждали уже… Ребятишки на пруд побежали ранёхонько, то бишь на рассвете – не спалось им, а она не бережку сидит, грустная-грустная, одежда вся грязная, изодранная, сама еле живая. Они у нас, ребятишки-то, догадливые, бросились тот час в деревню, да старших привели. Расшевелить мы её пытались, да только она как камень, с места не сдвинешь. Всё про какую-то ведьму лепетала, плакала. Видать, рассудок-то утеряла совсем…

– Ведьму?

Бабушка махнула рукой – мол, брехня всё это, но Дану это только насторожило.

– Увезли её дохтура на скорой, опять из города вызывали. И с тех пор не была она здесь. Видать, совсем дела плохи…

Бабушка что-то запричитала, но Данка её уже не слушала. И тут её осенило.

– А Лерка?

– В этом году ещё не было. Но когда приезжает, заходит, про тебя спрашивает… Или мать и того не сказывала?

Дана покачала головой.

– Дела… – раздосадовано причмокнула Прасковья.

А уж как Данка была расстроена!  Но, как говориться, сама виновата. Надо было ездить почаще, а не забывать давних друзей. И ведь это всё в век мобильных телефонов и интернета!

А мать… С чего бы ей было что-то скрывать? Глупость какая-то. Но разобраться в этом стоило. И, чуяла Данка, как можно скорее.

***

Данка и не заметила, как задремала, хоть мысли её и метались в смятении относительно рассказанных бабушкой событий. Но свежий воздух и внезапно навалившаяся усталость сделали своё дело и она, растянувшись на всё ещё «своей» кровати, быстро задремала.

Разбудил её несмелый, но настойчивый стук в дверь. Бабушки не было, и пришлось поднимать себя и тащить к двери, проверять, кого там принесла нелёгкая.

– Ватруша?!

Голос стоявшего за порогом парня… ммм… приятной наружности был знаком, а вот сам он… не особо. Средний рост, не совсем олимпийский атлет, но достаточно развит, тёмно-русые волосы, орехового цвета глаза. И нос такой, не то что бы курносый – лишь слегка вздёрнутый кверху. Но откуда он знает её детское прозвище? Стоп… Да это ж Стас!

– Север?! – ответила она ему «взаимностью» – дразнилкой из детства.– Это ты?

Молодые люди пялились друг на друга, не стесняясь, какое-то время не зная, что ещё сказать – так оба изменились в глазах друг друга.

– И давно ты приехала? – первым отмер Стас, поражённо разглядывая злейшую «врагиню» своего детства. Только вот тогда она выглядела совсем по-другому. Вечно голодный хомяк, не влезающий в джинсы, в которых приехала, розовые откормленные щёки и по пирогу в каждой зажатой ладони. А теперь Данка заметно изменилась. Да, у неё имелись округлости, но лишь там, где им и положено было быть. Весьма симпатичные округлости… С щеками тоже был полный порядок, как и со всем остальным. Это как-то не совсем вязалось с обликом Ватруши, и Стас был весьма удивлён подобными переменами.

– Утром. – машинально ответила девушка, в свою очередь удивляясь переменам, постигшим тело Стасика-Севера. В детстве он не то, что был хлюпиком – скелетоном в чистом виде, с торчащими в разные стороны рёбрами а-ля дистрофия крайней степени. А теперь, как говорится, было за что пощупать. И перерос он её почти на голову. В детстве же казалось, не бывать этому – Север дотягивал ей едва до плеча. – А ты?