Цветы Форкосиган-Вашнуя - стр. 24

– Ты не голодаешь? – спросила она. – Мама Роджи тебя кормит?

Ядвига опять махнула рукой. На правой у нее было всего пять пальцев.

– Да, кормит, – ответила она. – Только глотать больно. Из-за этой вот штуки.

Она сжала опухоль под подбородком, но тут же отдернула руку.

– Мы с Ингиси попробовали обвязать ее ниткой, чтобы оторвать, но было слишком больно. А потом мама сказала, что она растет изнутри и все равно ничего не поможет.

Она скорчила гримаску.

Катриона подавила поднявшийся в ней ужас. И произнесла, стараясь говорить спокойно:

– Боюсь, мама Роджи права. Тебе нужен настоящий врач.

Почему же ее не отправили в больницу? Какого черта, Вадим?

Смущенная, Ядвига наморщила свой маленький нос, но затем пожала плечами.

Нельзя ее пугать, напомнила себе Катриона. Так. Борис – настоящий сын.

– А ты давно здесь живешь? – спросила она.

– Всю жизнь. Так мама сказала.

– И ты знаешь, сколько тебе лет?

– Конечно, знаю!

В голосе девушки прозвучали нотки негодования:

– Пятнадцать.

– Но ведь ты же не дочь мамы Роджи, верно? И Инги не ее ребенок, так?

– Нет! Мы все – ее дети!

И она вновь махнула рукой, на сей раз в сторону кладбища, утыканного столбами с насаженными поверх черепами.

– Когда мы были маленькими, мама сказала, что нашла нас меж капустных листьев, но это просто шутка. Там есть место в зоне, в лесу, где это произошло. Инги говорит, что видел его. Я не видела. Но знаю, что это Вадим привез меня сюда.

Вдалеке раздался приглушенный крик, и тотчас же – ритмический топот. Катриона обернулась и, опершись рукой о землю, приготовилась вскочить на ноги. Оказалось, что топот издают маленькие неподкованные копытца, а кричит Энрике. По лесной прогалине мчался маленький пони с веревочной сбруей, а на нем сидел худой светловолосый подросток, обхвативший бока своего боевого коня босыми ногами. Следом за пони, в своем защитном костюме и маске, неуклюже бежал Энрике.

– Стой, маленький воришка! – кричал доктор.

Инги натянул веревочные поводья, и пони встал как вкопанный.

– Ядди! – закричал мальчик. – Беги! Это белые призраки!

Ядвига подняла на него глаза, но, в отличие от Катрионы, которая поднялась на ноги, не пошевелилась.

– Глупый! Это не призраки. Это просто люди в белых одеждах.

– Мама о них и говорила. Это чужаки!

Инги, как оказалось, был восприимчив ко лжи.

Ядвига, соображая, выпятила нижнюю губу.

– Мама говорила тебе – не ездить по солнцу, а ты ее не слушаешь.

Энрике воспользовался замешательством и, нагнав мальчика, схватил его за руку. В этот момент пони рванулся в сторону и, отбежав на несколько метров, опустил голову и принялся щипать траву. Инги же оказался на земле, но, изогнувшись всем телом, вырвался из не слишком цепкой хватки Энрике.

Но больше он ничего не смог сделать, потому что Ядвигу, собиравшуюся что-то прокричать ему, вдруг поразил длительный приступ кашля. Откашлявшись, она плюнула на землю кровью. Кровавый сгусток, плюхнувшийся у ее ног, казалось, скорее раздражал ее, чем удивлял или беспокоил. Ладонью, на которой Катриона насчитала шесть пальцев, девушка подхватила и бросила на кровь немного земли – чтобы прикрыть от досужих глаз. Инги, всплеснув руками, бросился к ней и протянул край рубахи – вместо платка, – о который Ядвига, безразлично глядя по сторонам, отерла губы.

Катриона, воспользовавшись моментом, вновь села, кивком пригласив Энрике сделать то же самое.