Цветок бархана - стр. 35

Жемчужина Южных Земель лежала перед ним как на ладони. Богатая, блестящая в свете полной луны золотыми пиками Дворца, она казалась Анвару поистине прекрасной. Он глубоко вдохнул. Пряные травы в последний раз окутали его пышным облаком и тут же растаяли под резким порывом пустынного ветра.

Город, которому Варра принадлежал всю жизнь, вот-вот окажется позади. Скроется за прочной гладью белого камня, и позволит Пустыне Барханов раскрыть перед ним песчаные объятия. Что ждет его впереди?

Анвар бы и додумал эту мысль до конца, если бы не острая боль, со свистом вцепившаяся в правое плечо. Мужчина бросил рассеянный взгляд туда, где с пульсацией крови из него понемногу уходила жизнь. Слишком темно… и разглядеть почти ничего не выходит. Но свободной рукой ощущается короткое древко стрелы.

«Ничего, стрелу достать можно. Прижечь рану раскаленным железом»…

Перед глазами поплыло. Черная гладь пустынной темноты дрогнула, а потом запылала сотнями вспышек. К горлу подступил тяжелый ком, который поднялся из глубин живота, и Варре понадобилось немало усилий, чтобы сдержать рвотный спазм.

Уже на ходу теряя сознание, он сильнее вцепился в Гюрзу. И уже перед тем, как впасть в беспамятство, догадался: ужалившая его стрела отравлена.

Чароведское пламя мелко подрагивало на углях.

Льдисто-голубые его искры плясали по холодному песку, щедро делились накопленным жаром и таяли в ночной тиши. А туда, где становилось тепло, подбирались муравьи.

Аниса недовольно поморщилась.

Красные фаэтончики деловито копошились в стороне – всего в нескольких зирах от тела торговца. С любопытством вытягивались к огню и почти тут же отползали в темноту: покидать разрушенного гнезда не спешили. Может, к утру?

Фата взглянула на небо.

То висело над головой тяжелым полотном, в алмазной крошке которого угадывались первые звезды. Впереди несмело брезжила Северная Слеза, за которой только прокрашивался Драконий Хвост. Искрился туманной полосой Соломенный Кушак…

В клубах густых туч путалась тусклая луна, из-за чего казалось, что луны этой нет вовсе… зато есть хлесткий ветер и холодный песок. Бескрайняя россыпь барханов. Свора разномастных запахов – едва уловимых, тонких – но таких особенных, что их не спутать ни с чем.

И звуки…

Гюрза могла поклясться: всего в нескольких зирах от нее сверкает глазами песчаный еж. Он покинул насиженную нору в спешке и потому так осмелел, что подобрался к человеческому очагу. Зверь этот, конечно, скоро уйдет – все же излишне рисковать не станет – но наверняка спустя время появится еще.

Что ж, пустынного ежа Аниса не боялась. Как и иглистой мыши или, скажем, земляной белки. А вот встречи с ядозубом предпочла бы избежать. Впрочем, как и с рогатым гремучником: пока Ияд не вернется с охоты, барханы лишний раз тревожить не стоит…

В пустынном ветре затерялся голос торговца. Он заставил Гюрзу подобраться ближе и настороженно прислушаться. Шепчет?

Шепчет. Почти беззвучно, правда, но оттого не менее твердо. Спорит:

– Я уже слышал легенду, мама. Расскажи о другом. О том, как отец нашел цветок…

Кажется, Варра бредит, потому как видения его слишком безумны, чтобы быть всего лишь сном.

Рана?

Аниса с сомнением покачала головой: не рана… и не кровь, что по капле уносит жизнь торговца в пески. Тогда… яд?