Cоветская повседневность: нормы и аномалии от военного коммунизма к большому стилю - стр. 20
В январе 1931 года власти официально подтвердили родство карточек и заборных книжек. Наркомат снабжения СССР принял постановление «О введении единой системы снабжения трудящихся по заборным книжкам в 1931 году». Вопросы обеспечения даже той небольшой части населения, которая считалась большевиками социально ценной, государство стремилось переложить на плечи предприятий. Они должны были выдавать своим служащим для приобретения продуктов и товаров в строго определенных магазинах заборные книжки. Эти документы администрация часто использовала как средства контроля и принуждения. Два раза в месяц, иногда и чаще, в книжках ставился штамп о выходе на работу. Без него получить что-либо в магазине было невозможно. При увольнении с предприятия человек и вовсе лишался «заборных документов» до получения новых на новом месте работы. «Иерархия карточного потребления» отражала иерархию социальной структуры советского общества конца 1920–1930-х годов. Усиленные пайки имел небольшой круг военной, культурной и научной элиты. И, конечно, в самом привилегированном положении находились представители власти88. Карточки на хлеб были отменены в январе 1935 года, а на мясо, жиры, сахар и т.д. – лишь осенью 1935 года.
В период нормированного распределения из обихода почти исчезло привычное слово «магазин». На некоторое время свою функцию обеспечения населения продовольствием утратили рынки: некоторые, как знаменитая московская Сухаревка, были ликвидированы. Лишь после завершения насильственной коллективизации сельского хозяйства власти решили вернуться к системе рыночной торговли. В СССР появились так называемые колхозные рынки, работа которых регламентировалась указом СНК СССР от 20 мая 1932 года «О порядке производства торговли колхозов, колхозников и трудящихся единоличных крестьян». На рубеже 1920–1930-х годов горожане были вынуждены приобретать, а точнее, получать продукты питания по заборным книжкам в закрытых распределителях (ЗК) и в системе отделов рабочего снабжения (ОРСах). На эти организации власти, согласно постановлению Политбюро ЦК ВКП(б) от 15 декабря 1930 года, возложили решение ряда вопросов обеспечения промышленных рабочих. Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 4 декабря 1932 года значительно расширило права заводоуправлений в деле снабжения тружеников промышленного производства. ОРСы должны были обеспечивать реализацию устанавливаемых внутри предприятий пайковых норм. Это отнимало массу сил у фабрично-заводской администрации и отвлекало самих рабочих от производственного процесса. Современник отмечал: «Среди прочих дел в мои обязанности входит раздача продовольственных карточек рабочим. Ежемесячно я раздаю 4-5 видов карточек: хлебно-продуктовая, индустриальная, карточка в столовую, дополнительного снабжения и, иногда, ударная. Все эти карточки должен при себе иметь рабочий, чтобы получить ту долю продукта, которую милостиво дарит ему “его правительство”»89. Но правительственные структуры не видели иного способа снабжения рабочих.
Распределительные нормы способствовали появлению разнообразных практик выживания, многие из которых инициировались самой властью. Такой характер носило, в частности, обращение советских граждан в систему Торгсина – Всесоюзного объединения по торговле с иностранцами. Так называлось учреждение при Наркомате торговли СССР. Его функции сводились к продаже иностранным гражданам товаров, продуктов, а также антиквариата. С осени 1931 года Торгсин открыл сеть магазинов, где граждане СССР могли приобрести недоступные в условиях карточной системы вещи, а главное, продовольствие. Для этого в Торгсин сдавалось золото. Это могли быть старые золотые монеты, ювелирные украшения, предметы домашнего обихода: золотые ложки, блюда, вазы – и церковная утварь. Изголодавшиеся горожане понесли в Торгсин последнее, спрятанное на «черный день», с явным желанием. Ведь параллельно государство объявило кампанию по изъятию золота у населения для нужд индустриализации. Людей нередко помещали в знаменитые «парилки» – комнаты без вентиляции, где можно было только стоять, тесно прижавшись друг к другу. После нескольких дней в «парилке» люди отдавали золото добровольно. Позже в Торгсине стали принимать драгоценные камни, серебро, картины. Взамен выдавались так называемые деньги Торгсина, на которые там же и приобреталось все необходимое. Небольшая часть горожан расплачивалась и валютой, полученной переводом из-за границы. Деньги поступали в Госбанк и обменивались для торгсиновских операций на весьма невыгодных для граждан условиях. Но нехватка продуктов заставляла людей пользоваться услугами Торгсина. Петербурженка С.Н. Цендровская, чье детство пришлось на 1930-е годы, вспоминала: «Когда открылись Торгсины, где все можно было купить на золото, родители снесли туда папино обручальное кольцо с рубином и мамины серьги. Больше никаких золотых вещей в нашей семье не было… Попробовали мы тогда хорошей белой булки и еще какие-то продукты удалось купить»