CLIO-SCIENCE: Проблемы истории и междисциплинарного синтеза. Выпуск III - стр. 46

. Дальнейшее его обсуждение уже на стадии Комитета всей палаты с 15 февраля по 4 марта 1999 г. носило скорее технический характер и логично закончилось полным и безоговорочным одобрением правительственного варианта. После этого Законопроект о Палате лордов окончательно был принят депутатами Палаты общин в третьем чтении 16 марта 1999 г. и направлен на рассмотрение пэров[170]. Членам верхней палаты предстояло решить судьбу своих коллег, являвшихся наследниками элиты британского правящего класса, которая на протяжении нескольких столетий управляла государством и вершила судьбу страны.

Многие аналитики и наблюдатели с нетерпением ожидали того какие действия предпримут наследственные, преимущественно проконсервативно настроенные британские аристократы в отношении законопроекта не просто затрагивающего их непосредственные интересы, но фактически ставящего крест на их политическом будущем. К удивлению тех экспертов, которые полагали, что непримиримые потомственные пэры со всей свойственной им решимостью будут стоять до конца, отстаивая свои «прирожденные права и неотъемлемые привилегии», весной 1999 г. складывалось впечатление, что они скорее стремятся к достижению компромисса с Правительством Т. Блэра. В частности, во время обсуждения билля на стадии комитета известный в прошлом консервативный политик, бывший спикер Палаты общин, который после отставки с этой высокой должности получил пожизненный титул барона Уэдерхилла и стал руководителем-координатором группы независимых пэров, предложил поправку об избрании в состав переходной палаты 92 представителей наследственных пэров[171]. По сути дела это было ничем иным как попыткой вернуться к сделке, заключенной всего несколько месяцев до этого с лидерами правящей партии виконтом Крэнборном и вызвавшей достаточно громкий скандал.

Лейбористы не стали отвергать эту очевидную попытку наладить межпартийный диалог и с готовностью подтвердили свою прежнюю позицию по этому вопросу. Лорд-канцлер барон Эрвин, выступая в дебатах, сразу отметил эту поправку как одну из важнейших в предстоящих длительных дискуссиях. «Я уполномочен, – заявил он, – огласить правительственную точку зрения. Это наиболее существенная поправка к законопроекту, имеющая большое значение, поскольку она способствует поиску консенсуса в отношении основных конституционных изменений»[172]. Истинная цель инициативы бывшего спикера была очевидна и широкой общественности. В частности, консервативная «Таймс» в статье «Пэры вернулись к компромиссу, спасающему 92 наследственных представителей», опубликованной на следующий день, прямо указывала на то, что предложение барона Уэдерхилла является не чем иным как возвратом к соглашению, достигнутому в декабре 1998 г. между Т. Блэром и наиболее влиятельными консервативными пэрами. «Взамен, – предельно откровенно отмечалось в газете, – Правительство ожидает, что пэры от партии тори и независимые пэры перестанут бороться до последнего против реформы»[173]. В итоге, за одобрение указанной поправки проголосовало 352 членов палаты, а против нее – всего 32[174]. Столь внушительная поддержка курса на поиск взаимопонимания с Кабинетом позволяла предположить, что Законопроект о Палате лордов будет одобрен в кратчайшие сроки.