Цикт «Следствие ведет Кларина Риц», 3 книги в 1 - стр. 59
Она так и не попрощалась с этим домом. Где провела свои первые годы, единственные более или менее нормальные в жизни. И сейчас ей стало очевидно, что отъезд мучил ее всю жизнь. Сидел, как гнилая заноза внутри, тянул силы и омрачал солнечный свет каждого дня.
Иногда надо просто поставить точку. Отпустить и согласиться, оплакать и проститься со всем непрожитым счастьем, что могло бы здесь с ней случиться. Чтобы двигаться дальше.
На глазах выступили слезы. Не думая, Риц пробежала по деревянному настилу, что защищал ноги от болотной грязи и вел к крыльцу дома, где она была маленькой, любимой девочкой так давно.
Ей было жаль. Что умер отец и детство закончилось. Что мамы не стало так рано. Что дом пришлось продать. Что магия не проснулась. Что в Полицейскую академию поступало так много конченых придурков. Что она такая упертая и неуступчивая. Что она столько всего сделала не так.
Прошло какое-то время, прежде чем ее отпустило, и слезы высохли. На душе полегчало, словно она выпустила всю боль наружу. Внутри стало пусто и легко. Она даже смогла улыбнуться, когда подумала, что именно в таком состоянии и нужно идти на взлом с проникновением.
Клара осмотрелась. Прохожих на этой всеми позабытой улочке так и не появилось, и никто не стал свидетелем ее слабости. Лодка нового владельца томилась на привязи у свай. Но вряд ли он сам сидел внутри в ожидании, когда запрет на промысел снимут. Пока все складывалось неплохо.
Клара толкнула дверь плечом и нажала ручку. Она не особо надеялась, что не заперто, но вдруг? Пришлось доставать нож и минут десять ковырять замок, прежде чем он поддался и щелкнул, открывая дверь в мир ее детства и воспоминаний.
Она вошла. Скрипели доски, в ноздри вливались ароматы плесневелого дерева и пыльной паутины по углам. Было темно – в грязные окна плохо пробивался дневной свет. В полу виднелись такие дыры, что было страшно ступать по доскам. И несмотря на все это, ей было здесь хорошо.
Внутри даже сохранились некоторые предметы обстановки. Например, стулья, пусть кособокие и поломанные. Комнаты оживали в памяти. Здесь она бегала, здесь ела любимую кашу, здесь играла, здесь плакала у отца на коленях из-за какой-то неудачи. А вот и ее детская, и именно здесь маленькой она ждала отца в ту роковую ночь. Клара села на пол и огляделась.
Как, вообще, она могла забыть подробности из ночных видений? Все, что ей привиделось прошлой ночью, действительно произошло с ней, когда отец уплыл навсегда с тем страшным незнакомцем. Теперь она это полностью осознавала. И его странные визиты, и разговоры на кухне, которые она не могла подслушать, и перстень на руке в виде змея, и уплывший на его лодке в топи отец, который словно потерял связь с реальностью или был околдован. Все это произошло двенадцать лет назад. Но словно было стерто из памяти, где взамен поселилось ложное ощущение, что она знает, как все было, но не хочет снова погружаться в те события. Это знание было иллюзорным, не имеющим ничего общего с реальностью. Что-то случилось, что-то плохое и темное, к чему не хотелось прикасаться даже в памяти. А все остальное – лишь фикция, которая неизвестно откуда взялась.
Клара прикрыла рот рукой. А вдруг в этом виновато чье-то колдовство? Притянуто за уши? Возможно. Но до сих пор она не могла ответить, отчего отец бросил ее тогда, почему доверился тому магику? Ведь Клаус Риц не был глупцом и не страдал от излишней самоуверенности. Должно было быть что-то, что подтолкнуло его. Так почему бы и не магия? А с ее памятью все выглядело еще подозрительнее. Очень странно, когда ты думаешь, что все помнишь, а потом всплывают реальные воспоминания, и они обрываются ровно на том месте, где закончилось ночное видение. Что было после того, как она тогда спустилась к лодке, Кларина так и не вспомнила. Ей было целых десять лет. Казалось, каждый момент должен был впечататься в память. Но оказалось, что у нее остались только ощущения и никакой конкретики.